Из западни. Александр Чернов
поменьше. В планширь буксира попал шестидюймовый снаряд, изрешетивший рубку и мостик. Мелкий осколок пробил дерево рубки и завяз в мощной грудной мышце капитана, упершись в ребро. Смерть не достала до сердца лейтенанта всего-то какой-то дюйм. Рулевому повезло меньше – осколок, влетев в иллюминатор рубки, попал ему в лоб, а еще пяток вошли в тело. Он умер практически мгновенно…
Когда «Силач» приблизился на три кабельтова, в «Фусо» наконец-то попал первый одиннадцатидюймовый снаряд с Золотой горы. По стоящей мишени вечно мазать не могли даже не слишком точные мортиры. Сразу после этого в телефонной трубке на командный пункт батареи[7] раздался зычный голос адмирала, который потребовал прекратить огонь по стоящему на фарватере кораблю.
После впечатляющего взрыва на палубе огонь с «Фусо» прекратился на минуту, которой хватило Балку на то, чтобы снять со штурвала тело рулевого и взяться за рукоятки самому. Ювелирно отработав за кабельтов до борта брандера «полный назад», он снизил скорость с одиннадцати до пяти узлов. Поэтому энергия удара была потрачена не на проламывание бронированного борта «Фусо», а на его разворот вдоль фарватера. На какое-то время наступило шаткое равновесие – «Силач» пытался развернуть стоящий поперек фарватера брандеро-броненосец, кормовой якорь «Фусо», вцепившись в дно, с истинно самурайским упорством пытался не дать ему этого сделать.
На мостике «Фусо» Окуномия мрачно наблюдал за усилиями русского буксира, который был уже на волосок от того, чтобы пустить все жертвы, принесенные в этот день, к восточным демонам. Что еще он мог сделать при условии, что почти все орудия выведены из строя и только пара 47-миллиметровок все еще пытается достать навалившийся на борт буксир, который вообще-то давно в мертвой зоне? Только повести всех, кто еще был на ногах, в последнюю атаку и попытаться, пробившись в рубку, отвести буксир от борта его тонущего корабля, который уже осел на пару футов. А может, даже удастся утопить этот чертов пароход прямо у борта «Фусо», тогда уж точно фарватером еще долго не смогут воспользоваться крупные корабли!
Над палубой броненосца пронесся последний приказ командира:
– Команде вооружиться всем, чем можно! За императора и Японию, на абордаж!!!
Рулевой матрос, который, схватив с переборки пожарный багор, кинулся было в схватку, был послан в машинное отделение с тем, чтобы донести приказ об атаке до низов броненосца, где сейчас была сосредоточена большая часть команды.
Первой волне атакующих не повезло – их встретила уцелевшая картечница Гатлинга, из которой азартно и метко палил прапорщик Щукин. На борт «Силача» успели перепрыгнуть только десять палубных матросов из трех десятков, кинувшихся в атаку. Пятнадцать человек были выведены из строя в момент рывка, остальные попрятались от ливня свинца за кнехтами и раструбами вентиляторов.
Окуномия резонно решил дождаться второй волны из кочегарок, погребов и машинного отделения и приказал уцелевшим
Одно из нововведений, которые Макаров почерпнул в папке с предложениями Руднева, переданной ему лекарем с «Варяга».