Клан дракона. Книга 1. Вступление. Дмитрий Янтарный
я. – Уж я иллюзионист высшей категории – и то вижу, что магии нету.
– Жить, вашбродь, захотите – так улица и не такому научит, – отозвался голос из кучи тряпья. Я благоразумно решил прекратить разговор: Ахеол ненавидел жаловаться на тяжелое детство; если уж он стал о таком упоминать – значит, и правда стоило прервать разговор.
Глава 2, в которой я возвращаюсь в место, где когда-то учился магии, и получаю множество пищи для размышлений
И вот за окном показалось очередное озеро. И это вытянутое озеро означало, что до Университета оставалось совсем недолго. Между прочим, стоило отдать магам должное: вблизи Университета они и до меня поддерживали дороги в относительном порядке. Даже больше: желание сделать ровные и удобные дороги не возникло в моей голове само по себе. Просто я до сих пор помню, с каким восхищением воспринял то, что ехать наконец-то стало удобно и спокойно. И понял, что ВОТ Так должно быть во всем Тискулатусе.
Университет остался точно таким, каким я его помню. Огромный двор площадью, наверное, верст двадцать, не меньше, разделенный на две части: учебные корпуса и жилые. На одной половине учебные корпуса: один самый большой (для теории магии), четыре поменьше (стихийные и для различных практических занятий) и еще три, которые между собой делили целители, рунники, мои коллеги по ремеслу – иллюзионисты – и прочие, не столь популярные направления волшебства. С другой стороны – общежития. Четыре студенческих: первые два – для господ побогаче, вторые – для тех, кто, скажем так, побюджетнее. Чуть более комфортабельный корпус для преподавателей и личный домик ректора Университета. Сейчас, летом, деревья пышно цвели по всей территории замка. И хотя было начало лета, на участке с фруктовыми деревьями уже вовсю спели яблоки, груши, вишни и все остальное. Значит, у магов земли уже началась летняя практика.
Ахеол по прибытии зашел в сторожку и о чем-то переговорил с вахтером. И хотя разговаривал он лениво и развязно, я знал, что он оценивает степень надежности текущих охранных чар. Сегодня он остался ими доволен, впрочем, как и обычно: со всем подобострастием поклонившись мне, он вальяжно направился в сторону студенческих кухонь. Мне оставалось лишь устало закатить глаза: это был как раз тот случай, когда горбатого не исправит даже могила. Впрочем, с той жизнью, что ему досталась, спиться, скуриться или подсесть на, скажем так, более интересные и труднодоступные вещества можно было только так. Подобное пагубное пристрастие – не самое худшее, что может произойти с человеком.
– Ваше высочество, вам, вероятно, к ректору? – вежливо осведомилась встречающая меня горничная, с толикой сожаления провожая взглядом Ахеола.
– Да, Алисия, будь так добра.
– Ваше высочество, вот честное слово, казалось, что вы только вчера выпустились – а уже два года прошло, – радостно порхая рядом, затараторила старшая горничная, – да недаром прошло-то: я зимой на родину отдыхать ездила – дороги стали такие, что глаз не нарадуется.
– Спасибо, Алисия, – кивнул я девушке. –