Мужские истории. София Вишнякова

      Наступил декабрь. Марина Владимировна решила поставить в нашем классе новогодний спектакль. Мы начали распределять роли. Сначала мне вообще никакой роли не досталось. Я очень сильно расстроился. Потому что и без этого отношение одноклассников ко мне, мягко скажем, не очень. Но мне очень хотелось показать, на что я способен. Вот только показать было некому. Для меня было бы в радость сыграть даже роль пня или сугроба… я к этому отнёсся с пониманием, но дома, когда я приходил из школы и заканчивал делать уроки, я подолгу плакал.

      Репетиции шли своим чередом. Я на них присутствовал всегда, поневоле запоминал текст и злился, когда кто-то вовсе забывал слова, или же нёс такую околесицу, что Станиславский не просто бы сказал «Не верю!», но и убил бы такого горе-артиста.

      Но на одной из репетиций произошёл просто вопиющий случай. Примерно за неделю до представления Машка Смирнова, которая должна была играть Снегурочку, отличилась! Она так и не смогла выучить роль полностью. То в одной реплике запнётся, то другую забудет, то вообще прогуляет репетицию. Марина Владимировна была в отчаянии!

      – Маша, – сказала Марина Владимировна. – Ну как же так? Ты хочешь, чтобы был провал?

      – Нет, Марина Владимировна, – сказала Машка.

      – Мне придётся отдать роль кому-то другому, кто не занят в спектакле.

      – Хорошо. Только некому.

      – Раз такое дело, то… Илья, – обратилась Марина Владимировна ко мне, – встань, повернись вокруг себя.

      Я немного удивился, но выполнил просьбу Марины Владимировны.

      – Отлично! То, что надо! – восхитилась она. – Вот ты и будешь Снегуркой.

      Я пытался возразить, но Марина Владимировна была непреклонна.

      – Пойми, Илья, остальные девочки уже заняты в спектакле. А из мальчиков только ты похож на девочку.

      Я очень густо покраснел. Я боялся признаться в том, что дома, пока никто меня не видит, я переодеваюсь в одежду своей мамы. Но как об этом догадалась Марина Владимировна?..

      Возможно, дело было в моей фигуре. Я немного полноват. Но, если абстрагироваться от внешности, у меня очень мягкий характер. Можно сказать, женский характер…

      Честно говоря, я даже и мечтать не мог о роли Снегурочки. Даже каких-то два или три года назад мне такая фантазия и в голову бы не пришла. Но теперь… Я бы отдал всё, чтобы заполучить эту роль.

      Но, вместе с радостью меня посетил страх. Я очень боялся предстать перед публикой в платье. А ведь на представлении должны были присутствовать малыши, для которых мы показывали спектакль, а также родители.

      Поборов свою робость, я согласился. Но даже не мог представить, как всё пройдёт.

      Мне помогло то, что я назубок знал текст, но однажды, после одной из последних репетиций, я задержался, чтобы поговорить с Мариной Владимировной.

      – Что такое, Илья? – спросила Марина Владимировна. – Есть какие-то вопросы?

      – Да, – робко сказал я.

      – Понимаете… – начал я смущённо, краснея и волнуясь. – Я очень боюсь показаться перед всеми в платье. Вдруг обо мне пойдут ужасные слухи? Это же пятно на мою репутацию. Может, и не на всю жизнь, но до конца школы точно.

      – Илюш, не бойся. Если ты переживаешь из-за Маши, то совершенно напрасно. Ты на репетициях прекрасно справляешься с ролью. И по поводу платья тоже не переживай. Скажи, вы уже начали проходить историю?

      – Да.

      – Начиная с древности, когда появился театр, женщины в театре не играли вообще. Все роли, в том числе и женские, играли мужчины.

      – Правда? – спросил я сомневаясь, но уже успокаиваясь.

      – Конечно. Не переживай так. Тебя не узнают.

      Я попрощался с Мариной Владимировной и пошёл домой. Когда я пришёл домой, то поел и сделал уроки.

      У меня был разговор к маме. Я хотел ей сказать, что участвую в школьном спектакле. Но мама возвращалась с работы лишь вечером, и я порепетировал сам с собой, как обычно, когда я заканчивал с уроками и ждал маму.

      Мама, как назло, задержалась. Она