Жизнь на пуантах. Легендарная балерина XX века Тамара Туманова. Нана Гонгадзе
ебивок изобразительного ряда при монтаже, я попросила Олега дать мне несколько снимков. Он вынес целый ворох фотографий. Это были снимки из спектаклей, снятых в разные годы с разными партнершами – с Марго Фонтейн, Алисой Марковой, Берил Грей, Алисией Алонсо и другими примами. Одна из балетных див, красивая черноглазая брюнетка, особо привлекла мое внимание.
Тамара Туманова, фото из личного архива О. Брянского
«Это Тамара Туманова», – сказал Олег, – «я танцевал с ней в 50-х годах в турах по Южной Америке». «Туманова?» – переспросила я, – «в Грузии есть довольно известная фамилия Туманишвили, не грузинка ли она?» В ответ Олег утвердительно закивал головой. «Тамара носит материнскую фамилию, она – грузинка», – сказал он и добавил, – «Я часто бывал у Тамары в Лос-Анджелесе, слушал рассказы ее матери о жизни в Грузии, о событиях времен революции в России, о ее эпопее с грудной Тамарой в Сибири и Владивостоке”.
Эти подробности настолько заинтриговали меня, что мысленно уже представился будущий репортаж о прославленной балерине из семьи эмигрантов. В советское время широкие массы ничего не знали о деятелях искусства, культуры, балета, покинувших родину после революции на волне первой эмиграции или позднее по идеологическим причинам. Их имена были под запретом. Даже о лауреате Нобелевской премии 1933 года Иване Бунине в официальной прессе отзывались в издевательском, резко отрицательном тоне. Новости о соотечественниках, ставших знаменитыми за рубежом, граждане страны советов получали только, слушая по ночам запрещенные властью радиопередачи ВВС и «Голоса Америки», которые пробивались сквозь заглушки «железного занавеса».
За изъятый иностранный иллюстрированный журнал можно было схлопотать тюремный срок. Почти полвека звезда мирового уровня Тамара Туманова, прозванная «Черной жемчужиной» русского балета, была далека от массового советского зрителя, как Туманность Андромеды. Мне так захотелось рассказать о ней и вернуть ее имя на родину предков, в Грузию. Я попросила у Олега номер телефона Тамары и, вернувшись в студию, сразу же ей позвонила. Услышав женский голос, с волнением спросила: "Тамара?”. "Нет, это Джоан, ее медсестра, Тамара давно не подходит к телефону" – был ответ. Я попыталась объяснить цель моего звонка, но сиделка прервала меня, сказав, что Тамару собираются перевозить в госпиталь, и вряд ли можно рассчитывать на то, что ее состояние улучшится. Так оно в действительности и произошло, через несколько месяцев Тамара Туманова скончалась в госпитале города Санта-Моника, в Калифорнии. Это известие вызвало у меня чувство искреннего сожаления и горечи. Было обидно, что я так поздно узнала о ней, что упустила шанс познакомиться и взять интервью у моей великой соотечественницы. Но масштабы утраты выяснились позже. Мне следовало все бросить и мчаться в Лос-Анджелес, чтобы спасти уникальные раритеты из дома Тумановой, ее архив, фотографии, письма, награды, театральные костюмы, картины! Все эти бесценные вещи частично ушли с молотка на уличном аукционе, частично оказались на свалке. Но тогда мне это было неизвестно, поскольку на тот момент меня занимали исключительно проблемы выживания, приходилось упорно трудиться, чтобы в новой стране доказать свою профессиональную состоятельность. На утверждение себя в Америке ушли долгие годы, и со временем тема Тамары Тумановой оказалась полностью забытой. Тем не менее, обстоятельства сложились так, что я вновь вернулась к описанию жизни и творчества балерины. Вернулась, чтобы заново воссоздать детали эпохи, по крохам реконструировать ее творческую карьеру, отыскать людей, с которыми она общалась.
В период моей работы в редакции русской службы “Голоса Америки” в Вашингтоне, мне приходилось совмещать обязанности корреспондента, телеоператора и монтажера. На протяжении пяти лет я самостоятельно подготавливала репортажи и выдавала их в эфир. Бывало, спускаясь в вашингтонское метро со штативом и камерой в руках, с грустью вспоминала время работы собственным корреспондентом по Грузии всесоюзной информационной программы «Время» Центрального телевидения, тогда редакцию обслуживал автомобиль, съемочная группа состояла из пяти человек. Постепенно в нашу жизнь вошел интернет, появился сайт русской редакции, и мне пришлось научиться размещать на нем свои видео ролики. Знания, полученные на этой, довольно тяжелой и неблагодарной работе, очень пригодились в дальнейшем. Достигнув пенсионного возраста, я без всякого сожаления ушла на заслуженный отдых и целиком окунулась в американскую жизнь. Но через несколько месяцев потянуло обратно, и тогда я оборудовала студию и начала самостоятельно делать документальные фильмы.
Первым моим фильмом стала лента “Дочка", о внебрачной дочери великого поэта Владимира Маяковского, которая родилась в Америке и 60 лет хранила тайну своего рождения. Однажды эту картину показывал в Лос-Анджелесе мой друг, импресарио Михаил Барский. Он часто устраивал концерты с участием замечательной пианистки, народной артистки Грузии и заслуженной артистки России Маргариты Чхеидзе. "А ты знаешь, что Маргарита приходится Тамаре Тумановой ближайшей родственницей?», – спросил меня Барский. “Неужели? Какая удача!”, – подумалось мне, ведь беседа с Маргаритой поможет вернуться к теме Тумановой! Действительно, Маргарита Чхеидзе рассказала