Хрупкая жизнь. Анна Урусова

      – Интересно. А что ты об этом думаешь? – Я сомневался, что ветер, создавший что-то вроде песчаной насыпи между озером и его заливом, заслуживает такого пристального внимания, но промолчал. Дина – учёный, я – простой космонавт. Вдруг она видит что-то, недоступное мне.

      – Ладно, расскажу. – Дина протерла лицо руками и зевнула. – Как я устала. В общем, это жидкость отделилась от материнского водоёма незнакомым мне способом. Тамошний ветер ещё ни разу такого не делал. И, судя по цикличным изменениям спектрального анализа, два раза в сутки она начинает выделять больше метана. Вот так вот, Славик.

      Я изо всех сил попытался сделать заинтересованное лицо, но, кажется, у меня не получилось. Дина нахмурилась, затем тяжело вздохнула.

      – Космонавт Иридиев, пошевели извилинами. Эта лужица ведёт себя как простейшее живое существо. Мне даже кажется, что имело место что-то вроде бесполого размножения.

      Я всмотрелся в кандидаты на роль первого представителя инопланетной жизни.

      – Дина, тебе не кажется, что всё это больше похоже на самые обычные помехи?

      – Нет, я проверила. – Дина сердито стукнула ручкой по экрану. – Ошибки быть не может.

      – Тогда, возможно, дело в чём-то другом? Ну, правда, эта версия больше подходит для писателя, чем для планетолога. Полет воображения, и всё такое… – Я аккуратно отодвинулся от Дины, когда её глаза сузились от ярости.

      – Между прочим, планетологу и астрофизику фантазия нужна сильнее, чем писателю! Обычно людям легче представить десяток драконов на кассе в фастфуде, чем детально вообразить всё, что происходит на Солнце!

      Это была самая крупная наша ссора: мы не разговаривали до самого утра. Возможно, не разговаривали бы и дольше, но жизнь внесла свои коррективы.

      – Не знаю, кто там и что не поделил, но нам, походу, кирдык. – Согласитесь, услышать такое утром в столовой, да еще и от командира, – явление не менее странное, чем ползающие метановые озера. Судя по донёсшемуся кашлю, кто-то даже подавился завтраком.

      – В общем, ночью что-то не поделили Китай с Америкой. Слово за слово – Пекин и Вашингтон направляют ракеты друг на друга. Утром к ним присоединились Москва и Тель-Авив. Сейчас все целятся во всех и, если к вечеру не произойдет что-то, что даст им возможность сделать хорошую мину при плохой игре, то шарику кирдык. У вас чрезвычайное положение: все сидят по личным комнатам и ждут дальнейших распоряжений.

      Командир вышел, но никто так и не рискнул заговорить. Интересно, если ракеты всё-таки полетят, шарик разорвет или нет? Я поднес к губам стакан с чаем. Помириться бы с Динкой на всякий случай. Оно, конечно, мёртвым неважно, но вдруг?

      Выбравшись из-за стола, я постарался как можно незаметнее покинуть столовую. Это было нетрудно: ребята и девчата уже отошли от шока и вовсю переговаривались. Мне показалось, что я даже слышал всхлипы. Что же, кто бы ты ни был или ни была, я тебя понимаю.

      Дина обнаружилась в своём кабинете. Судя по надкушенному яблоку, полусъеденному бутерброду с сыром и чашке с коричневым налётом на дне, она никуда и не уходила.

      – Слышала новость? – Я стоял в дверях и ждал, как подруга отреагирует на мой визит.

      – Да. Надеюсь, титанцы будут умнее нас. Заходи, садись. – Дина стояла у окна, обхватив себя руками. Мне кажется, или учёный, которого никто и никогда не учил вести себя в чрезвычайной ситуации, держится лучше некоторых подготовленных космонавтов?

      – Я вчера был… – Я замялся, соображая, что сказать, но Дина пожала плечами.