Бойся желаний чужих. Часть 3. Сергей Владимирович Аванесов
приеду к вечеру. Хочу объехать свои владения.
– Какие твои владения? Ты же давно на пенсии, зачем тебе это? Говорил, что рад моему приезду, соскучился сильно, а сам? Только два дня прошло, как я приехала.
– Эх, внучка. Пока тебе не понять. Отлучить от работы можно. А, как душу вынуть у человека. Всю жизнь я бродил по этим лесам, прикипел к ним. Скучаю.
– Так ты и так в лесу один живешь.
– Один, да не один. Вон скотина вокруг. Нет той тишины и покоя, как там. – Старик посмотрел в сторону стены, как будто видел сквозь бревенчатые стены жилища. – Да ты не бойся. Здесь покойно. Сейчас зверю сытно в лесу. Никакой хищник не сунется. Да и страшнее любого лютого зверя, только человек. Двуствольное ружье тебе оставлю, да и Лохмачь с тобой останется. Справный пес. Конечно с волком уже не справится, стар, как и я, но время даст, чтобы пугнуть выстрелом. Да не придет сейчас волк, не то время. С собой возьму Назиру1.
– Дедушка, она же маленькая собака.
– Она хоть маленькая, но звонок еще тот. Слухом и обонянием природа ее наградила сверх меры. Оповестит раньше, чем любой зверь унюхает, или услышит. – Старик помолчал. – Твоя бабушка Хифа2, была светлая женщина, и хорошая жена, да упокоит господь ее душу. Понимала меня в моих желаниях, и никогда не противилась моим слабостям. И я ответ старался понимать ее, в меру разума, опушённого мне всевышним. Ты не обижайся внучка. Очень хочется мне побродить, посидеть ночью у костра одному, послушать лес. Я бы давно сходил, да скотину не на кого оставить. Ты же сказала, что до сентября приехала.
– Хорошо дедушка. – Девушка подошла, обняла деда, поцеловала в щеку.
– Вот и хорошо. – Улыбнувшись, старик вышел из дома.
Прошло пол часа, и они начали прощаться.
– Ты вот, что внучка. Не забудь козу и буйволицу подоить, скотину покормить.
– Дедушка, ты так говоришь, как будто я этого раньше не делала.
– Ладно внуча, поехал я. День давно начался. И часа не пройдет, как над деревьями покажется. Завтра к вечеру, засветло, вернусь. – Он приложил свои ладони к ее голове, с двух сторон, поцеловал в лоб, почти легко, через стремя взобрался на кобылу, по кличке Берта, и выехал за открытые ворота, собранные из жердей.
День клонился к вечеру, солнце уже скрылось за верхушками деревьев. Старик вышел на крутой берег реки держа на поводу лошадь. – Вот здесь будет хорошо. Тебе нравится Берта? – спросил он. Лошадь, повела ушами, опустила морду, начала щипать траву. – Да, хорошо. Лес, река шумит, и будет небо звездное. Хотя наверняка дождик пройдет. А как без него. Но нам то не страшно, мы привыкшие, правда Берта? – Он отпустил поводья, уселся на просохшую землю, покрытую травой, огляделся. – И все как раньше. – Помолчал раздумывая. – Нет, ни так как раньше. Как раньше, так уже не будет. Нет Хифы, нет любимой работы, и годы ушли. Все в прошлом. Еще несколько лет, и приберет меня господь. Но я уже давно готов. – Старик посидел немного молча, слушая реку, лес, вдыхая чистый воздух после ливня. – Как же красива милая моему сердцу Абхазия. – Он встал, начал снимать с лошади вьючные сумки и седло. Неожиданно послышался не громкий лай Назиры. Старик прислушался. Нашла, что-то. – Иду, иду, – сказал он.
Маленькая собака стояла на краю обрыва, смотрела вниз, но больше не лаяла, ждала хозяина. – Что ты там нашла Назира, подходя к ней спросил старик. – Животное повернула к хозяину морду, посмотрела на него, и опять устремила взгляд вниз. Он повернул голову, куда смотрела Назира, и стал вглядываться. Упавшая ель лежала поперек реки. Ее верхушка сломалась при падении, лежала рядом. Снизу раздалось попискивание, собака приглушенно зарычала. – А ну пойдем, посмотрим, Назира, что ты нашла. – Он прошел с десяток метров вперед. Здесь спуск был не такой крутой. Держась за оголенные корни деревьев, начал спускаться к реке. Густые ветки ели не давали увидеть, что под деревом. Но старик по писку определил, кого он там увидит. – А где же ваша мать? – Оглядываясь сказал он вслух. – Назира слушай. – Собака, как будто поняла команду хозяина, водила ушами, поворачивала морду в разные стороны, вдыхая воздух. Тихо зарычала. – Ты думаешь там? Давай посмотрим. – Он стал продираться сквозь ветки дерева. С трудом перелез через ствол, протиснувшись между ветками, старик вылез, с другой стороны. С обрыва из-за упавшего куска верхушки нельзя было разглядеть, что было за ней. Два щенка жались к мертвой волчице, а рядом лежал человек. – Во дела, – вслух сказал старик. Следом за ним, по земле пролезла Назира, ощетинившись, зарычала. – Фу, Назира. Нет опасности. Он присел на корточки у лежащего человека, игнорируя пищавших щенков, которые не пытались спрятаться, а продолжали жаться к мертвой матери. Потрогал лежащего человека, поднялся. – Живой он пока. Пришел с той стороны. Его там ранили. Спрятался здесь. Волчица напала, защищала щенков. Он пытался защититься от нее, но шансов у него не было. Видишь на левом запястье руки рваная рана. Крови много потерял, но кость не сломана. Ему повезло. Дерево упало, когда волчица напала. Вот эта ветка сломала ей позвоночник, скинула ее с человека, а потом и грудную клетку ей раздавила. Его тоже вскользь веткой зацепило по груди с этой
Назира – Предостерегающая. Женское имя.Перевод с Абхазского
Хифа – Золотом насыщенная. Женское имя. Перевод с Абхазского