Филактерия. N VG
. Все они уйдут, разбредутся по стране, по миру. Будут просиживать штаны сначала в университете, потом, под дружное одобрение общества, плющить зады в офисе, пялясь в экран до самой дряхлой старости, пока голубое свечение не прожжёт дымящиеся дырки в мозгах. "Жизнь прожита не зря" – так напишут на их могилах. Но только не на его. Некому будет писать.
«Если уйдешь, то и я уйду. Навсегда»
Филиппу всегда было плевать на всех. Пришёл, поздоровался, отсидел уроки, ушел. Ещё больше было плевать на себя. "Думай о будущем" – говорил классный руководитель. Но зачем? Что ждет там, за порогом? Так было всегда, пока Филипп не встретил её. Харуми Киригая. Она была за гранью. Легко перешагнула незыблемую стену равнодушия Филиппа, стоило их взглядам лишь встретиться. Как? Почему? Филипп не знал, но Харуми навсегда стала больше и сложнее чем «все».
Последний месяц ударил ещё больнее, чем обычно. Так остро одиночество он никогда не ощущал. Какая-то тварь набила его сердце стеклом, словно чучело, а затем разбила в дребезги. Тварь по имени Харуми Киригая. Харуми Чернолесова. Просто Кира. Много имён бывает лишь у демонов.
Разлука с Кирой будет для Филиппа жирной точкой. До точки осталось два дня.
– Здорова! – вывел его из транса голос.
Кто-то стукнул его кулаком в плечо. Филипп оторвал взгляд от залитого темно-рыжим солнцем школьного стадиона, поросшего сорняками.
– Привет, Макс, – мрачно ответил Филипп.
Его лучший и единственный друг – Максим Белкин, сиял назло закатному светилу и всем остальным. Обычно, это если и не вдохновляло, то хотя бы отвлекало от уныния. Но сейчас Филипп ощутил раздражение.
– Фил, ты чего-то грустнее, чем обычно или мне кажется? – продолжил сиять улыбкой Макс, – Давай, веселее! Последний день же! Завтра выпускной! Ух, оторвёмся!
В его глазах сверкнул нездоровый похотливый блеск. Макс прожужжал Филиппу все уши грандиозными планами распрощаться на выпускном не только со школой.
– Ага, оторвёмся, – буркнул Фил.
Хотелось наорать на Макса. Влепить оплеуху, схватить за плечи и трясти с криком: "Ты что, идиот, не понимаешь?! Это конец! Конец всему! Я больше не увижу Киру. Никогда! И тебя, балбеса, тоже не увижу!". Но вместо этого, Филипп потёр лоб и поправил очки.
– Пошли. Быстрее разберёмся, быстрее домой уйдём, – сказал он.
Не дожидаясь ответа, Фил развернулся и потопал по длинному школьному коридору в сторону актового зала. Макс поспешил за ним, придерживая сумку.
– А куда торопиться? Посидим, потрещим! Тебя же дома не ждут! – улыбался он.
Филипп с тоской посмотрел в сторону окна – третий этаж. Всего-то.
Слова друга резанули его словно бритва. Он знал, что Макс имел ввиду не это. Он хотел сказать, что-то вроде: "Тётка не запрещает тебе гулять допоздна! Сам можешь вернуться, когда хочешь! Круто! Не то что мои родители!". Однако, по своей душевной простоте, он сказал то, что сказал. Больно.
Филипп незаметно вздохнул. Он сам не знал, зачем вызвался помочь с украшением актового зала, ведь никогда не проявлял себя активистом и всегда сбегал из школы как можно быстрее, унося ноги прочь из этого переполненного муравейника. Хотя нет, знал конечно же. Врать было бесполезно. Кира. Опять она.
Фил, в злобе и бессилии, сжал кулаки.
Из приоткрытой двери в актовый зал доносились голоса. Смутные, неразборчивые, серые. Хихиканья, смешки, нелепые выкрики. Куча мала из звуков.
– Давай я подержу, сама не справишься! – звонко прошил грязную мглу её голос.
Кира. Кира. Кира.
Голова зазвенела, закружилась. Сознание улетело в ад и вернулось обратно. В горле пересохло.
«Надо… надо уйти. Так будет легче» – подумал Филипп.
Макс пинком открыл дверь.
– Здорова, выпускнички!
Все взгляды мигом обратились на вошедших.
– А вы че, всё ещё в одежде? – Макс с кривой усмешкой оглядел присутствующих.
Вика и Эля закатили глаза. Настя хихикнула, прикрыв рот ладошкой. Валера и Сёма скривились. Харуми пропустила шутку мимо ушей, приветливо улыбнувшись.
Макс уже давно пожимал ребятам руки, кидал «незаметные» взгляды на девчонок. Филипп стоял. Глаза пожирали Киру, жадно впитывая каждый её жест, выжигая в мозгу оттиск её образа. Очередной. Надо было идти, иначе он будет выглядеть ещё глупее, чем обычно. Но было ли ему до этого дело? Нет.
Их взгляды встретились.
Фил часто слышал, что карие глаза – скучные, обычные и невыразительные. У половины населения земли такие. Серая масса.
Как же они все ошибаются. Филипп растворялся в её глазах, тонул, без шанса на спасение. Но спасение было и не нужно. Единственное, чего он хотел – остаться там, застыть в её взгляде, словно букашка в янтаре. Быть там вечно, или как минимум сотни тысяч лет. Хотя бы минуту.
Она отвела взгляд. Минута – слишком щедро.
– Так, ну что тут у нас? – бойко включился в работу Макс, бросив сумку на кресло.
Зал