Семь принцев и муж в придачу. Кларисса Рис

      На сегодня работы у меня не было, последний месяц блондинки были не в тренде, и мой график сильно поредел. Всё внимание заказчики обращали на второе дарование мужа. А мне с не настолько эффектной, но при этом запоминающейся, экзотической внешностью приходилось отсиживаться в сторонке.

      Я родилась платиновой блондинкой, но завистницы в это не верят, они считают, что я трачу огромные деньги на салоны красоты и поддержание этой легенды. А видя мои причудливые розовые радужки глаз в золотом окаймлении, врачи в один голос утверждают, что это мутация. Я же привыкла считать, что это уникальный дар богов.

      Вот с таким набором редких качеств сидела я теперь дома и грустила. Без работы было тоскливо. Да и по мужу я скучала. Это сейчас мы жили в шикарном пентхаусе в новостройке, а раньше мы редко расставались и коротали дни в захолустной однушке. Живя в роскошном доме, мы встречались только в спальне, и то замученные, как две лошади. От этого становилось ещё тоскливее и обиднее, я ведь скучала, а Стас только отмахивался от меня и падал лицом в подушку.

      Его, конечно, тоже можно было понять, так себе удовольствие смотреть на восторженных девиц, каждая из которых мнит себя супермоделью нового поколения. На деле приличная из них попадалась одна на тысячу. Мой путь в мир “от кутюр” начался весьма странно и необычно. Шесть лет назад Стаса случайно занесло в нашу Тмутаракань на краю Сибири. Приличные люди о моём городке даже не слышали. Я тогда, как обычно, с другими приютскими лопатила снег на улице. Помню, он тогда застыл на полушаге, заметив меня в толпе ребят.

      Да уж, незабываемое зрелище! Растрёпанная светлая коса, покрасневшие нос и щёки, горящие в пылу снежных баталий розовые глаза. Вот и не смог он пройти мимо такого чуда природы. А когда меня нормально отмыли, привели в порядок и накормили, оказалось, что я вполне себе милая куколка.

      Так я попала на обложки модных журналов. Единственное, от чего я отказывалась из раза в раз, – перекрашиваться. Кому нужно, те пусть тратятся на парики, а мою красоту не трогают. Из-за этого пунктика и сижу я сейчас без работы. Вместо того, чтобы перекраситься в жгучую брюнетку или рыженькую бестию, я продолжаю ратовать за образ белобрысой моли.

      Ну ничего, прорвёмся. Раз уж я выжила в детском доме, то как-нибудь переживу пару месяцев пика популярности брюнеток. Ближе к осени снова всех потянет на блондинок, мы лучше сочетаемся с дорогими красивыми шубами, чем яркие и эффектные темноволосые красотки.

      С такими мыслями я и пошла по новому кругу убирать и без того чистый дом. Хоть какое-то занятие для растревоженных нервов. Захотелось горько усмехнуться, вспомнила, как в детстве мечтала о собственном доме и семье. Что же имею в итоге? Мне двадцать два года, дом есть, муж есть, любовь есть, детьми ещё, наверное, лет восемь обзаводиться нельзя. Пожалуй, с моей внешностью и подольше.

      Я едва на восемнадцать выглядела, при своих тонких, похожих на детские, чертах лица и изящной фигуре. Я худенькая, как тростинка, хоть и ем за пятерых, муж даже посмеивается над этим. Так что пока не выйду за рамки контракта, детей мы не сможем завести. Даже наши совместные доходы не покроют предполагаемую неустойку. Миллион за каждый неотработанный месяц? Допустим, смогу я участвовать в съёмках до четвёртого месяца срока, а потом искать работу на показах одежды для беременных. Всё равно остаётся девятый месяц в роддоме и после неизвестно, как там дело с грудным кормлением пойдёт. Трёх лишних миллионов у нас не было. Вот и приходилось мне маяться от безделья.