Конец сказки. Ярослав Зуев
гипсом, как вам? Но ведь, не прикажешь себе: «Умри», это ничего не даст, слова – не кристаллы цианистого калия, хоть иногда и бывают ядовитыми. Потом пришла мысль устроить пожар, при помощи полученной от Мотыля сигареты, но он не воспользовался ни тем, ни другим. Дал сигарете догореть до фильтра, а затем выплюнул на газон. Их окурки, Андрея и Мотыля, оказались рядом.
Солнце уже миновало зенит, когда в келью ворвался нарастающий гул моторов. Бандура, встрепенувшись, открыл глаза, чтобы обнаружить себя лежащим на койке под одеялом. Чувствуя головную боль, будто с бодуна, он с трудом помнил, как покинул свой пост у окна, израсходовав гораздо больше сил, чем у него вообще могло быть в принципе. После сна он не почувствовал себя отдохнувшим, зато вчерашние раны, казалось, терзали его с новой силой. Он подумал, что, пожалуй, съел бы с полпачки обезболивающего, а еще лучше – получил укол, но, о нем, похоже, действительно забыли. Или что-то произошло. Что именно, предстояло выяснить. Проклиная все на свете, и закусив ворот рубахи, чтобы не закричать, Бандура заковылял к окну.
У крыльца стояла «Тойота», в которой около полудня укатили Бонифацкий и Витряков. Ни того, ни другого видно не было, но у машины крутились телохранители Боника, Белый и Желтый. Сам внедорожник покрывал слой пыли такой толщины, что судить о цвете машины можно было разве что по крыше.
Чуть поодаль виднелся грузовик повышенной проходимости с крытым кузовом. Он только что сдал кормой к широким дверям, которые, как решил Бандура, вели в хозяйственный блок. Трое или четверо бойцов Витрякова принялись выгружать из кунга раненных. Пострадавших оказалось около десяти, кое-кому из них перепало куда серьезнее Бандуры. Двое или трое были обожжены. Ожоги были тяжелыми, люди, насколько понял Андрей, находились без сознания. Двор наполнился стонами, потому что ранить и получать раны – вещи совершенно разные, согласитесь. Появился доктор, тот самый, что оказывал Андрею первую помощь и которому он, возможно, был обязан жизнью. Док держал в руках саквояж с инструментами, уже знакомый Андрею.
На скорую руку осмотрев раненых, док заявил, что их нужно немедленно доставить в больницу. Стриженый громила в камуфляже и кроссовках «Адидас», бывший среди боевиков за старшего, имел от Витрякова другие инструкции. Разгорелся спор, док отстаивал свое мнение, утверждая, что тут он бессилен. Громила в камуфляже ссылался на Леню, который ясно и четко сказал: никаких, б-дь на х… больниц.
– Раз так, пускай Леонид Львович их и лечит, а я умываю руки!
– Так Огнемету и передать, Док?
Доку пришлось апеллировать к Бонифацкому, который очень кстати для него появился на крыльце с массивной трубкой радиотелефона в руке. Значит, Боник все же вернулся, просто Андрей его проглядел.
– Ну, что прикажете делать, Вацлав Збигневович? – доказывал свою правоту док. – Тут срочное переливание крови требуется. Здесь пересадка кожи. Больше пятидесяти процентов обожжено. Чем я помочь могу?! Разве что – вколоть морфин?
Как стало ясно всем, и даже Андрею, который наблюдал за этой сценой издали, судьба