Когда оседает пыль прошлого. Сборник Психологических Сказок. Нина Изгарова
ллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Сказки сопровождают нас с давних времён. Они, как и люди, бывают разные. Длинные и крохотные, печальные и потешные, франтоватые и уютные. Про любовь и дружбу. Про встречи, находки, потери. Про людей и волшебников.
В поисках счастья и лучшей доли, сказки водят по разным стёжкам —дорожкам. Могут завести в чащу леса, болото, на шумную улицу. Сказка может восстановить доверие к Миру, помочь расслабиться, с улыбкой посмотреть на какую—то ситуацию. Бывает, только подумаешь о чем-то, и вот оно уже у тебя в руках. А бывает совсем по-другому…
По-разному идёт жизнь, по-разному течёт сказка. Шагните в неё и оглядитесь. С чьей судьбой вы столкнулись? О чём она для вас?
И помните, что в Сказке, как и в жизни, возможно всё.
Вышел путник из тумана
Погода насытилась жарой и словно десерта жаждала дождя. Он же, где-то задержался или просто не спешил явиться. Но вот зашуршал по дорожкам, застучал по крышам.
Стукнула щеколда и в избу ввалился путник. Обычный с виду человек – с котомкой за плечом, в длинном плаще с капюшоном, надвинутым так глубоко, что совсем не видно лица. Высокий, прямой, как жердь. Вроде не стар ещё, а с посохом. Правда, многие странники нынче с похожими палками ходят. Попросил хозяев о ночлеге.
Гостеприимства никто не отменял. Пригласили его, как водится, передохнуть, отужинать. Беды не ждали, доверчивые, простодушные люди были. Накормили – напоили. Разговорами заняли. О жизни своей, хлопотах и радостях. Потом гостя расспрашивать принялись. Только он молчуном оказался, смотрел туманным взором вокруг и не издавал ни звука.
Утром ранним в путь засобирался. Правда долго ещё смотрел, как загипнотизированный, на хозяев, на их жизнь счастливую и руки его – большие узкие кисти, с длинными пальцами, словно у музыканта, перебирали чётки, а губы шевелились не то в такт молитве, не то проклятия. Потом повёл плечами, громко расхохотался. Завторили ему лягушки, ухнул ветер, загудели комары. Как-то пасмурно стало вокруг, а путник исчез, будто и не было его.
Стали случаться в том Роду беды да несчастья – то скотина передохнет, то перессорятся все меж собой. А ведь были мужчины храбрые, мастера достойные. Да и женщины под стать им – хозяюшки славные, хлопотуньи, рукодельницы. В достатке жили, в любви и радости купались. Могли видеть тропы нехоженые, тугие узелки, что прошлого, что будущего, знали, где проявятся упрямые побеги еще несформировавшихся возможностей.
Лениться стали. И не в радость работа уже была. Захирел Род, не славится уже ни уменьем, ни приветливостью. Вроде бы и пытаются что-то делать, а всё не то. И достаток ушел и радость растворилась. Шли годы, а люди так и жили, в нужду и заботы проваливались.
Только жизнь всегда полосатая. На смену ночи обязательно день придет. Вот и тут рассвет забрезжил. Росла – подрастала девчушка славная, Дарёнка. Ещё будучи крошкой всех вопросами донимала, почему мир такой, словно наизнанку вывернутый, почему жизнь не складывается. Но никто и вспомнить не мог, отчего жизнь поменялась, отчего всё из рук валится, прежде—то было иначе.
Взрослела Дарёнка и понимала, что мир трещал по швам. Понимала, что есть Сила, которая возродить Род может, и найти это место Силы предстоит именно ей, чтобы вернуть людям былую славу и мощь.
Долго собираться не стала. Прихватила ножичек острый, спички, да дудочку любимую, без которой и не выходила никуда. Сложила всё в торбу, на спину перекинула, поклонилась родичам до земли, благословения попросила и в путь отправилась.
Шла она по дороге долго ли, коротко. Остановилась, чтобы понять, где очутилась. Что-то холодком страха пробежало по позвоночнику вверх и слегка вздыбило волосы на затылке. Она не завизжала, наоборот, даже виду не подала, что страшно ей. Сосредоточилась, и, словно отпустив сжатую до предела пружину, выхватила из котомки нож. Вслушалась в происходящее. Тонкие, белесые язычки просовывались в щели между ветками елей и сосен, выстроившихся вокруг. Словно живые, они ощупывали землю, усыпанную сухими иголками. Туман!
Стена густого молочного марева скрыла лес и дорогу. Оно, словно, многорукое и многоногое существо, шевелилось. Дышало, и, кажется, заглатывало весь мир, как удав кролика.
– Может, ну её, эту затею, к лешему, может, стоит вернуться? – спрашивала себя Дарёнка.
Но боль за Род и внутренний голос звали вперёд. Она отвела взгляд от тумана и оглядела окрестности. Вдали за хмарью просматривалась рыжая от пыли тропка, топорщились ели. Только вокруг девушки туман никуда не делся. Он медленно шевелил белесыми влажными щупальцами и, казалось, терпеливо ждал.
– Ну пожалуйста, сделай чудо! Помоги! Дай мне знак! – шёпотом взмолилась Дарёнка и крепко, как в детстве, зажмурилась.
Где-то внутри