Ночь за решётчатым окном. Михаил Фишер
это был ее педагог по классическому танцу Амбросимов Игорь Станиславович, с которым она дружила уже много лет. Пожилой человек поддерживал Зою все годы после того, как она получила травму, несовместимую с балетом.
– Здравствуйте, Игорь Станиславович!– с нескрываемой радостью подлетела к нему Зоя.
– Зоинька, здравствуйте!– улыбаясь, сказал высокий пожилой человек и поцеловал ее в покрасневшую от мороза щеку.
– Давно ждете меня?– открывая подъездную дверь, спросила Зоя.
– Нет, только подошел,– ответил он, входя в подъезд. Зоина квартира находилась на первом этаже, окна были надежно укреплены железными решетками, такими же, как в диспансере.
– Задержали сегодня на работе, я бежала со всех ног, боялась опоздать,– они вошли в квартиру, и в нос сразу ударил запах жареной курицы. Громкие разговоры на кухне, странные речи, к которым Зоя давно привыкла, и снова выкрученная в прихожей лампочка дали ей понять, что никогда не прекращающееся веселье сейчас в самом разгаре. Открыв большой навесной замок на двери, Зоя отошла в сторону и предложила Игорю Станиславовичу войти.– Проходите,– стараясь не привлекать к себе внимание соседей, тихо сказала она. Мужчина вошел в комнату, Зоя вошла вслед за ним и закрыла дверь на черный железный крючок. Шум и разговоры слышались и здесь. Её комната была первой от кухни, именно по этой причине все, что происходило рядом, она невольно слышала, но недолго, здесь, на ее планете, кипела другая жизнь, заглушающая все, что было снаружи. Другие законы, другие источники света освещали это пространство, личности планетарного масштаба окружали ее, учили, направляли, не давая никакой надежды хоть когда-нибудь вращаться по тем же орбитам, что и они.
– Раздевайтесь. Давайте ваше пальто,– Зоя подхватила пальто пожилого мужчины и повесила его на вбитый во входную дверь гвоздь. Пожилой человек разулся и прошел к стоящему в противоположной стороне комнаты пианино, пока Зоя снимала с себя верхнюю одежду.
– Играете?– обратился он к Зое.
– Конечно! Каждый вечер! Развлекаю себя Чайковским, – сказала она, стоя у зеркала и причесывая свои длинные светлые волосы,– могу потом сыграть вам что-нибудь. Что захотите.
– Вы просто молодец, Зоинька, восхищаюсь вашей любовью к музыке и ко всему прекрасному. Едва ли сейчас встретишь столь увлеченного молодого человека, как вы. Причем искренне, полностью, без остатка. Для вас и подобных вам великие композиторы создавали свои произведения,– стоя у открытого пианино и рассматривая комнату, говорил пожилой человек в старом, темно-зеленом вязаном свитере.
– Присаживайтесь на диван, у меня для вас сюрприз,– сказала Зоя, надев домашние тапочки и подойдя к проигрывателю,– Рикардо Дриго, «Талисман»,– с детской радостью показала она купленную недавно пластинку.
– Покажите-ка,– присев на небольшой, обтянутый синей тканью диван с давно протертыми