Демоническая Пятёрка. Месть голометрона. Катерина Овсянникова
и даже… презрение?.. Нил бы ещё долго разглядывал его необычную внешность, если бы не вспомнил, что так и не ответил на заданный вопрос.
– Кажется, да… Спасибо.
– «Спасибо» в карман не положишь, – медленно протянул мужчина.
Нил так и замер на месте от этой до боли знакомой фразы. Неожиданно послышался спешный топот, только благодаря которому парень смог оторвать недоуменный взгляд от нового знакомого. На этот раз прибежавшими оказались Грей, Диана и Морган. Нил удивился, что крест на их запястьях больше совсем не пылал, а снова превратился в обычную чёрную метку. Да и сами они выглядели совсем бодрыми, словно несколько минут назад вовсе не мучились от жуткой боли.
– Папа? – недоумевающе выпалила Морган. – Что ты тут… делаешь?
В ответ отец смирил её лишь суровым взглядом.
– Папа, значит, – Нил сразу же догадался, кто именно перед ним стоит.
Диана вышла вперёд и, подойдя к брату, представила отца, как самая ответственная.
– Нил, знакомься. Адольф Клейер, – она изучающе посмотрела на отца, будто увидела его впервые. – Папа Грея и Морган. Ну, и по совместительству мой приёмный отец.
Нил уже думал протянуть руку в знак знакомства, однако, заметив у отца друзей не расположенность к тёплому приветствию, остался стоять смирно.
– Нил Джефферсон, – быстро проговорил Адольф с каким-то особым акцентом. – Как никогда, наслышан о тебе.
– Ещё бы не были наслышаны… – Нил точно вспомнил, с кем имеет дело. – В Союзе Чернокрылых небось только обо мне и говорили.
На этот раз Адольф не ответил, круто развернувшись к ним спиной.
– Все за мной. Живо. И без разговоров.
Морган пошла за ним сразу же, не думая ни о какой беде. Однако и Диана, и Нил, и Грей знали, чем именно обернётся им сегодняшняя вылазка, поэтому ещё немного постояли на месте, пока следы Адольфа Клейера не стали совсем маленькими и бесчисленными.
11. Долг и предубеждение
Шорохи за окном разносились со всех сторон, да так, что Лия уже который час не могла спокойно расположиться в кровати и спокойно уснуть, как это происходило на её родной планете. Обычно засыпать ей удавалось всего за считанные минуты, а здесь её всё настолько раздражало, что расслабиться было невыносимо сложно. Всё в этой комнате так и сверкало избыточным золотом, так и искрилось от резных, точно полупрозрачных стеклянных узоров на люстре, все украшения, что одиноко валялись на туалетном столике, так и хотелось порубить на части и выбросить за пределы комнаты.
Лия скинула с себя одеяло и встала с кровати. Постель и так была чересчур мягкой, чтобы закутываться в противное тепло. А эта ночная белая сорочка? Это же просто ужас какой-то! Что за издевательства у них тут в Голомерусе?! Лия поймала себя на мысли, что в её списке самых ужасных и раздражающих вещей появился самый подходящий вариант –