Анабиоз. Петр Владимирович Гладилин
ода в Москве стояла солнечная и чудесная. В квартире знаменитого профессора Андрея Ильича Иванова был воскресный день. Это не значит, что воскресного дня больше нигде не было, и за окном на Большой Никитской был, скажем, понедельник или вторник. Воскресный день был повсюду, но в квартире Андрея Ильича он чувствовался сильнее, чем где бы это ни было, потому что Наталья Игоревна ждала этого воскресенья давно и даже мечтала о нем.
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Дорогая, ты не видела, куда я положил свои черепаховые очки?
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Интересно, зачем они тебе понадобились?
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Для того, чтобы лучше видеть тебя и окружающую нас действительность.
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Меня вокруг пальца не обведешь, ты обещал, что проведешь воскресный день в семье, мы тебя уже не видели и не слышали три тысячи лет.
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Сегодня я в библиотеку. Развлечения в другой раз, завтра научный совет.
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Непонятно, зачем ты женился, если не можешь подарить семье один единственный выходной за полгода!
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Наташа!
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Знала бы, что ты будешь таким плохим отцом, никогда не вышла бы за тебя замуж и не родила тебе дочку!
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Перестань скулить, котенок, у нас чудесная семья!
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Да уж, куда лучше, к своей родной дочери ты совершенно равнодушен, ты не любишь ее.
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Как тебе не стыдно, мать, я не люблю Полиночку, кровинушку свою, доченьку, своего единственного ребеночка! Это ж надо такое сказать, перекрестись! Ну и язык у тебя поганый, ну это же надо до такого додуматься!
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Не любишь.
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Что я могу поделать! Я – ученый! Я увлечен своим любимым делом, у меня есть долг перед наукой. В пятницу кафедра, наконец, мне прислали из Лондона книгу об анабиозе, я ждал ее четыре месяца, это самое подробное исследование зимней спячки животных, я сгораю от нетерпения! В интернете ее нет! Натусик! Я сделал открытие! Оказывается… у каждого живого существа не одно, а два сердца. Первое поддерживает нормальную жизнедеятельность, второе, портальное сердце – работает во время зимней спячки! И каждое живое существо, в том числе и человек, имеет в своем организме механизм зимнего сна. Понимаешь, у лягушки, спящей подо льдом, два сердца – обычное и зимнее. Я могу это доказать экспериментально. У млекопитающих, в том числе у человека, этим сердцем является печень. Оно способно в момент клинической смерти и остановки основного сердца поддерживать минимальное давление в крови! Минимальное, ангел мой, котенок, но достаточное для жизни!
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: У лягушки, милый, два сердца, а у тебя ни одного!
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Неправда, я вас люблю!
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Ты бы разок, приличия ради, поинтересовался, какие у дочери отметки в школе.
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Но ты же прекрасная мать!
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Я думаю, нам надо развестись, я не хочу жить с тобой, я думаю, что и ребенок тоже не должен жить с таким отцом!
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Наукой доказано, у людей и большинства животных не существует синдрома отцовства. В природе существует материнство, однако отцовства, как устойчивой группы психологических признаков, не существует. Так что обвинения совершенно напрасны! Ах, вот они, мои черепаховые очки! Сидеть за столом в черепаховых очках, и есть черепаховый суп! А! Правда, смешно!
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Если ты придешь в половине седьмого, мы успеем на последний сеанс в кино с Леонардо Ди Каприо.
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: За три часа я не осилю монографию на английском языке в шестьсот страниц.
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Мы потеряем дочь, вчера наша девочка ушла из дома днем, а пришла в двенадцать ночи! Ей всего шестнадцать лет! Ты видел, с кем она общается, ты видел, кто ее друзья?
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Но я уже беседовал с ней на эту тему, и она меня не слушается, она глухая!
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Вспомни наше первое свидание двадцать лет назад, была зима, ужасный мороз, ты стоял на ледяном ветру в осеннем пальтишке и прятал под полой роскошный букет роз, которые купил для меня на последние деньги. Какие у тебя были глаза, мой … ! Куда все делось?
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Не могу, я должен прочитать эту проклятую монографию, а на руки они мне ее не выдают!
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Это кончится трагедией, у меня дурные предчувствия, на той неделе в Замоскворечье пропала девочка. Если с нашей дочкой что-нибудь случится, виноват будешь ты!
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Зачем ты говоришь мне с утра гадости? До вечера!
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА: Вспомни, ты когда-то играл на скрипке, ты был такой милый, нежный, живой!
АНДРЕЙ ИЛЬИЧ: Как я буду с таким настроением работать? Интересно, а что снится лягушке подо льдом? Я никогда об этом не задумывался.
Андрей Ильич уходит.
СЦЕНА ВТОРАЯ.
АВТОР: К семи часам Андрей Ильич закончил свои труды и вышел из библиотеки. Смеркалось. Прогулка была очень приятной. Андрей Ильич вошел в тихий московский дворик,