Ночная готика. СТИХИ. Игорь Исаев

      Я слышу зов в своей крови.

      Он растекается по телу.

      Меня немножечко знобит,

      Но я иду в ночи несмело.

      Луна закрыла горизонт,

      Ко мне протягивает руки,

      А боль пульсирует в висок,

      Как будто эхом множа звуки.

      Деревья скинули листву,

      Застыв в печальном изумленье,

      Пытаясь скрыть немой испуг,

      Бросая сумрачные тени.

      Ступени старого моста

      Уходят ввысь, куда-то в небо,

      Где до луны рукой достать,

      А звёздный путь белее снега.

      Свет проникает сквозь меня,

      Даруя негу посвященья.

      В нём вижу всполохи огня,

      В котором я найду прощенье.

      Листва пожухлая шуршит,

      Вмиг рассыпаясь под ногами,

      В ночной, загадочной глуши,

      В стране бессмысленных исканий.

      Сквозь дымку тумана в рассветной тиши

      Вошёл я с опаской в заброшенный город,

      Который лежал в заповедной глуши,

      Внутри ощущая таинственный морок.

      Там ветер гонял по проулкам листву,

      Зыбучим песком занося мостовые.

      Не верилось мне, что я шёл наяву,

      Смотрел в мутность окон, годами пустые.

      И лишь иногда скрипнет где-нибудь дверь,

      Как будто бы кто-то желал со мной встречи,

      То быстро мелькнёт неожиданно тень,

      И с крыши вспорхнёт потревоженный кречет.

      Дома нелюдимо смотрели вослед,

      Пытались теснить на булыжной дороге,

      Вплетаясь в мой пылью пропитанный бред,

      Плывущий, как марево, в зыбкой тревоге.

      Рассветное солнце слепило глаза,

      В мозгу воспалённом рождая чудовищ.

      Я слышал ужасные их голоса

      И знал, что смертельно им хочется крови.

      Пески обжигали, как пламя костра,

      Вбирая мои обнажённые ноги.

      Я видел вокруг только хищный оскал —

      Здесь мне никогда не дождаться подмоги.

      Все силы и кровь уходили в песок.

      Заброшенный город съедал без остатка,

      А страх, словно шило, дырявил висок,

      Предчувствуя то, что мне будет несладко.

      И вдруг всё померкло, возник ураган,

      Меня унося, как пушинку, куда-то

      Подальше от мест, где клубится туман,

      Средь мрачных домов, где приходит расплата.

      День догорает в пурпурной дали,

      Падая в сумрак, где прячутся тени.

      Город смущённо зажёг фонари,

      Нежась устало в объятиях лени.

      Я зачарован закатной красой,

      Взглядом пытаюсь вобрать бесконечность.

      Катится в небе судьбы колесо —

      В пламени ярком мне видится вечность.

      Мысли свежи, как ночной ветерок,

      Запахом терпким рождают желанья,

      Хочется жить, надышаться бы впрок,

      Чтоб всей душой ощутить мирозданье.

      Звёздные капли висят надо мной.

      Как бы испить эту светлую влагу?

      Может быть, вылететь птицей в окно,

      Счастья налить себе целую флягу.

      Я бы собрал всех любимых за стол,

      Дал по глотку, чтоб увидеть улыбки,

      Вместе почувствовать жизни восторг,

      Напрочь забыв про печаль и ошибки.

      Где-то цикады запели в лугах,

      День провожая задумчивой нотой.

      Птицы заснули в притихших садах,

      Словно укутанных мягкой дремотой.

      Сквозь призму мрачных витражей,

      На прах величия былого

      Свет пробивался из щелей,

      Рождая таинство покрова.

      Малейший звук пугался стен,

      Теряясь в куполе разбитом,

      Дробился в гулкой темноте

      И будто прыгал там по плитам.

      Мох расстилался, как ковёр,

      Шаги вбирая осторожно,

      За мною