Хост пожарче. Мария Назарова
знь в незамысловатых хештегах и угарных видео снятых под несчитанными стопками алкоголя – сейчас это модно. Но… неинтересно. По крайней, мере для меня. Помаявшись два долгих месяца в создании качественной социально-публицистической странички, я решил, что это глупо. Да, именно так. Ибо постя бесчисленными файлами весь свой бездумный отдых, мы только деградируем, а не развиваемся, точно такой же участи подвергая и наших читателей. Не долго думая, я решил закрыть профиль. Округлая цифра нескольких десятков тысяч читателей быстро ушла в отставку, передав боевую ношу скромной иконке замочка, символизирующей, что сие празднество слепого текста, наивных фотографий и крайне несуразных лиц, то и дело мелькающих в документах, теперь доступно одному лишь мне. Сам написал – сам прочитал. А что, why not?! В конце концов, это моя жизнь и я имею полное право прожить ее для себя!
Голова трещала от ночного пьянствования. Черт знает, что заставило меня подняться без четверти десять, выйти на балкон и уткнуться в заполнение этого несчастного блога, несмотря на то что эта ночь шумным толчком двери моего ботинка и крайне синюшным от алкоголя face'oM, запустила меня в гостиничный номер только в начале шестого. Нет, я не гуляка и не тщетный прожигатель жизни. Я обычный трудяга, трепетно относящийся к своей работе. И в конце концов, не виноват же я, что прекрасное образование журналистского факультета МГУ и золотая кредитная карточка отца просто не позволяют мне скромно просиживать штаны в офисе. Вот и приходится ночами напролет тусить в самых элитных клубах Манхетэна и Нью-Йорка, отдыхать в люксовых курортах Сан-Тропе и Куршавеля, укладывать в свою кровать самых высокооплачиваемых топ-моделей мира само собой так же, как и пить только брендовый алкоголь – а как еще собирать информацию для своих романов? Только так! Трудно, конечно. Но я терплю, и даже не жалуюсь! Кстати, красиво звучит, надо будет запомнить и пересказать за завтраком какой-нибудь длинноногой манекенщице, авось, сжалится и пожалеет. Ведь я так нуждаюсь в искреннем друге, способном помочь грудью проложить дорогу к излечению моей усталости. Причем эта грудь должна быть не менее третьего размера. А лучше вообще пятого. Ну, чтобы уж наверняка излечиться-то.
Заглянув в глаза достаточно сексапильному брюнету в костюме из новой коллекции Calvin Klein, похотливым взглядом глядевшему на меня из зеркала, я захватил кошелек с тремя кредитками и вышел из номера.
– Максим, – окликнул меня тонкий женский голос.
– Да-да, – я оглянулся навстречу навстречу клацающим цокающим каблучкам. – А, это ты, привет, Маша.
Передо мной стояла стройная стовосьмидесятисантиметровая пламенная брюнетка в обтягивающем красном платье Hermes и крупных стрекозьих очках той же марки – дочь главного партнера моего отца.
– Отлично выглядишь, – я кинул взгляд в ее глубокое декольте, без скромности демонстрирующее шикарный четвертый размер, утянутый кружевным бюстгальтером Victoria's Secret. – Только вот очки немного портят образ. Скрываешь под ними усталость бурной ночи?
– Не менее бурной, чем у тебя, Максимчик.
– И кем удалось поживиться на этот раз?
– Я не ты, honey, у меня в постели полное постоянство.
– Не напомнишь: постоянство в этом месяце носит обличие крупного акционера Саши, или оно уже полностью перекочевало в нефтемагната Сержа?
– Серж. Сашины акции прогорели уже три месяца назад, – поджав пухлые губы прощебетала Маша.
– Ого. Он тебе это сам сказал?
– Что-что, а отслеживать финансы я умею отлично.
– И поэтому ты сменила его на более аппетитную наживку? – предлагая жестом пройти к лифту, поинтересовался я.
– Ну, не зря же в Oxford'ском университете училась.
– Да ты моя умница.
– И без тебя знаю, дорогой. А какую крашеную куклу заманил в свои сети ты, Spider-Man?
– Шанипову, – максимально обыденным тоном ответил я.
– Да ладно? Эта та самая русская стервочка, являющаяся самой востребованной моделью Elite Model Agency?
– Именно.
– Да ты растешь, дружок.
– Я никогда не разменивался на дешевые стекляшки – я предпочитаю только бриллианты красоты, baby.
– Я в этом даже не сомневалась. Но Шанипова – это, конечно, нехило. И сколько ты ей заплатил?
– Я? Это она должна мне отчислять свои убогие проценты от съемок, чтобы я спал с ней каждую ночь.
– Твоя заносчивость не знает границ.
– Также и деньги на моей карте, – подмигнул я Маше. – А ты почему одна? Где же твой сопливый французик?
– Восстанавливает силы после бурной ночи в теплой кроватке уютного номера. А где твоя игрушка?
– Сбежала. У нее с сегодня утренние съемки.
– Сбежала? Ты точно по пьяни не перепутал Шанипову с дешевой проституткой?
– Ты меня обижаешь, Mary.
– Ты же знаешь, что меня бесит такая исковерканная форма моего имени.
– Знаю. Но меня заводит, как ты бесишься, – улыбнулся я, поднося руку к Машиным бедрам.
– Только