Я буду ждать тебя летом…. Диана Носова
чем другой. Отец бросает фразу о том, что подаст на развод и заберет меня к себе, а мама кричит, что уже давно ждет момента, чтобы отделаться от обузы семьи в лице отца, и что детей в суде всегда оставляют с матерью. Они оба не правы. Но я уже не бегу их разнимать, бесполезно. Мама ругалась с папой скорее от скуки или от скопившихся нереализованных амбиций, а отец так уставал на работе, что любой упрек, связанный с его трудом, мог вывести его из себя. Ему было проще сорваться на выпады мамы, чем объяснять в миллионный раз, что он и так пашет, а не работает. Остается только сидеть и ждать, когда они оба выдохнуться, остынут и снова объявят недельное перемирие. «Если у меня когда-нибудь появится муж, мы точно не будем так кричать друг на друга», – думала я, продолжая сидеть под одеялом и обнимая любимую куклу.
Дверь в комнату распахнулась, ударившись ручкой о стену.
– Элина, собери вещи и игрушки. Завтра едешь к бабушке.
– А вы?
– Нам с папой нужно разрешить одну проблему.
Глава 1 Деревня, гуси, велосипеды и футбол
«Это было множество разноцветных стёклышек.
Если сложить их вместе, то получалась чудесная мозаика.
Мы как бы были созданы друг для друга.
Я почувствовал это с первого момента, когда наши глаза встретились.
Я жил в пустом доме, пока туда не вошла она и не наполнила его счастьем».
к/ф Неспящие в Сиэтле 1993 г.
Элина
Я вышла за калитку дома тети Галии и оглянулась по сторонам. Хоть бы сегодня эти противные гуси не преследовали меня, и не пришлось от них убегать. Зачем вообще заводить гусей?! Как же страшно они шипят… Хорошо, что сегодня их не видно.
Я плелась по мокрой траве, держа в руках бидон, до краев наполненный молоком. Когда-то давно, когда я была совсем маленькой, бабушка держала свою корову. Я с легкостью могла найти ее среди десятка других, когда вечером стадо возвращалось в поселок. Женщины и дети поселка выходили встречать их у первого дома Ландышевой улицы. Там они вступали в беседы, если стадо шло медленно и делились последними новостями. У Зорьки было коричневое пятно на правом глазу и красная потрепанная веревочка, словно сережка в ухе. Вместе с бабушкой мы встречали ее и вели к воротам старенького сарая. Меня всегда удивляли коровы, что шли самостоятельно к своим домам, не блуждали, а с первой попытки находили свой дом и возвращались к хозяйкам.
Из года в год неней1 становилось сложнее смотреть за живностью. А после смерти картатая2 она и вовсе поплохела и оставила во дворе только кур. Их я не боюсь, даже наоборот. Они так смешно убегают. А еще интересно искать яйца, которые эти крикливые создания почему-то несут не в курятнике, а на берегу речушки, за сараем.
Галоши на несколько размеров больше моей ноги блестели, будто лакированные, от попавшей на них утренней росы. Я шла в сторону бабушкиного дома неспешно, чтобы молоко не расплескивалось, как вдруг из-за угла выглянула стая гусей. Увидев меня, они громко загоготали, и один, тот что крупнее остальных, опустил шею вниз, раскрыл клюв, обнажив шершавый язык, и едко зашипел, раскинув крылья в стороны. Сердце бешено заколотилось и я бросилась бежать. Проклятье! Одна из бабушкиных галош сорвалась со ступни и осталась лежать, медленно утопая в вязкой луже, а я полубосая бежала по мокрой и холодной траве, спасаясь от гадких птиц и разбрызгивая за собой содержимое металлического бидона.
Вдруг из-за того же поворота, откуда вышли гуси, выкатился велосипед, за рулем которого был щуплый, взъерошенный, словно воробей, мальчишка, в черном трико и потрепанной футболке. Он встал с сиденья и ехал стоя, с силой давил на педали, прорываясь сквозь гусиную стаю, отчего птицы бросились в разные стороны. Резко затормозив напротив меня, мальчик крикнул:
– Прыгай!
Я без промедления села на «багажник» велосипеда, одной рукой обхватив мальчишку, а второй держа бидон молока, расплескавшийся наполовину.
Мы подъехали к окрашенному в голубой цвет деревянному забору, за которым спрятался домик бабушки, когда мальчик сказал:
– Ты зачем ходишь этой дорогой? В обход есть тропинка, через водонапорную башню.
– Там собаки ходят, их я боюсь еще больше, чем гусей.
Бабушка рассказывала, что когда-то давно в деревню забредали волки. Каждый раз при виде лохматых грязных собак я представляла, что одна из них и вовсе может оказаться волком.
Мальчик остановился, и я слезла с велосипеда. Ощутив мокрую траву под ногами, я вспомнила, как утопила в грязи галошу, и поёжилась от одной лишь мысли, что придется вернуться. Бабушка расстроится, если узнает, что я убегала от гусей. Она не будет меня ругать за обувь, даже слова дурного не скажет. Но я не хочу, чтобы она расстраивалась даже из-за такой мелочи. Ей и так нелегко приходится одной.
Новый знакомый посмотрел на мою босую ногу.
– Сиди тут, я сейчас, – сказал он и развернул велосипед в обратную сторону.
Я уселась на скамейку,
В переводе с татарского «бабушка».
В переводе с татарского «дедушка».