Золотые земли. Сокол и Ворон. Ульяна Черкасова
На рукавах незнакомца были вышиты золотой нитью солнечные лучи, на груди висел сол на цепочке.
– Да озарит Создатель твой путь, Пресветлый Брат, – приветствовал Вячко.
– Да не опалит он тебя, – нельзя было разглядеть его лицо в сумраке молельни, но в голосе послышалось недоверие. – Что тебе нужно от этого несчастного? – Пресветлый Брат кивнул на неподвижное тело.
– Я ищу молодого рдзенца, который шёл из Златоборска как раз через ваш острог. Хотел убедиться, что это не он.
– Убедился? – Пресветлый Брат подошёл ближе, протянул руку, молчаливо требуя вернуть свечу. Вячко передал её, обтёр пальцы друг о друга, пытаясь стереть остатки воска.
– Нет. Я не знаю, как он выглядел, только имя. Тебе что-нибудь известно об этом человеке?
Пресветлый Брат поставил свечу обратно перед солом, и золотое солнце снова засияло, отражая свет пламени. В златоборских храмах стояли солы, созданные троутоскими мастерами, некоторые из них были сделаны с таким старанием и искусством, что порой можно было действительно поверить, будто солнце спустилось с небес и светило на земле. Этот сол казался бледным, тусклым, как старый таз.
– Его отец сказал, что они художники, шли в Нижу, чтобы расписывать местный храм и княжеский дворец.
– Ты уверен, что они художники? Видел ли у них краски или кисти?
– Я не проверял их вещи, – недружелюбно ответил Пресветлый Брат.
– Где я могу найти его отца? Он ещё не уехал?
Пресветлый Брат посмотрел с неодобрением, и Вячко понял, что одних слов было недостаточно. Он достал княжескую печатку из калиты, поднёс её ближе к свече.
– Теперь, Пресветлый Брат, ты ответишь мне?
Мужчина внимательно пригляделся к печатке, лицо его стало ещё мрачнее.
– Отец этого юноши остановился на постоялом дворе до завтрашнего утра. Но прошу тебя, не тревожь его понапрасну. Нет большего горя для родителя, чем похоронить своего ребёнка.
Вячко поклонился, поцеловал сол на груди брата, как это было принято, и попрощался.
Найти постоялый двор оказалось легко, в тёмном безлюдном остроге это был единственный дом, где горел свет и звучали голоса. Первая же подавальщица указала на отца убитого, он сидел за столом один, пил горилку и не стеснялся своих слёз. Люди сторонились его, никто не садился рядом, точно он был прокажённый. Одежда рдзенца выглядела заплатанной и перешитой, а родовые знаки на вороте рубахи точно не были совинскими. Вряд ли ученик королевского целителя мог быть его сыном.
Вячко велел подавальщице принести ужин на двоих и лучшего пива, что у них было. Он подошёл к рдзенцу, но тот был слишком увлечён горилкой в своей кружке.
– Да озарит Создатель твой путь.
Мужчина поднял на него мутные глаза.
– Ч-чего надо?
Он был мертвецки пьян и с трудом шевелил языком, но взгляд его не был пуст и туп, как у любого пьяницы, в них читалось что-то настолько глубокое и понятное, что заставило княжича быть честным. Он ответил прямо:
– Я ищу рдзенца,