Распутье времён. Станислав Иванович Патраш
с этим прекрасным лугом никого не было, только пшеница колосилась, подвластная ветерку.
Лад уже долго лежал опершись на тёплый древесный ствол. Трещины, как морщины покрывали кору могучего дерева, когда-то дубы назывались деревьями Перуна или просто перунами. И в правду дерево было крепким и величественным, как описывали Верховного бога в древних книгах.
После обеденное тепло расслабило парня, он время от времени проваливался в сладкую дрему. Сегодня Лад проделал долгий путь через всю деревню, которая существенно разрослась за последние годы. И от дома любимой тётушки Маши до его дома было без малого семь вёрст, но тётя печёт такие вкусные пироги, что вся дорога туда пролетела незаметно. Но возвращаться домой после сытных пирогов оказалось настоящим испытанием.
Терёмушын простирался на двадцать вёрст вдоль большой реки, деревня большая, поговаривали, что скоро можно будет строить детинец. Лад был против, но кто будет спрашивать мальца, когда на кону большие деньги. Впрочем, не только парень был против, пол деревни ни за что не хотели делать из некогда небольшой деревушки у реки, что служила кордоном между Русью и кочевниками, большой город. Причин было много, но в первую очередь никто не хотел обзавестись дружиной князя под боком.
Дорога шла под небольшим уклоном, так было легче двигаться. Лад любил эту лёгкую часть своего пути домой. Вон за тем холмиком его хижина, мазаная белой глиной, тёплая зимой и всегда уютная.
Была уютная…
Но с тех пор как отец не вернулся с леса, всё поменялось. Мать сошла с ума, дом остался без хозяина, а Лад в тот день потерял любимого отца.
В тот день, год назад, ранним утром прибежала раскраснелая тётя Маша, вся в слезах рассказала, что Ратмира нашли под недостроенной стеной мёртвого…
После смерти отца деревенские мальчишки начали посмеиваться над Ладом, его это поначалу слишком задевало, но потом по деревни прошёл слух о сумасшествие матери и донимать насмешками перестали. Правда за спиной называли блудом или пропащим.
Тропинка, обошла холмик и вывела прямо к небольшому забору, калитка с характерным скрипом открылась и захлопнулась за парнем. Мать сидела на небольшой лавке под дверьми, женщина вышивала что-то, Лад никогда не приглядывался к этой работе, просто знал, что его мама Лана не меняла полотно с тех пор как умер отец.
– Здравствуй, странник, – начала женщина, она давно не узнавала сына.
– Мам, это я, Лад.
– Проходи, путник, на столе найдёшь чего-то съестного…
Хотя Лад был взрослым, на глаза наворачивались слёзы, мама не узнавала его, хотелось верить, что она шутит, или просто обиделась на него, как в детстве, но ничего не поделать…
Парень нежно взял маму под руку и завёл в её комнату, шла она легко, повинуясь каждому движению сына. Оказавшись в комнате Лана села на низкую кровать с соломенным тюфяком и застыла, смотря в одну точку на противоположной стене, там висела небольшая иконка, которую отец едва достал. Такие иконки были редкостью и дорого стоили, но Ратмир считал, что любовь и убеждения превыше всего, потому и пожертвовал своим охотничьим оружием ради любимой жены.
Когда прошло Крещение, Лана с одушевлением кинулась в новоприбывшую религию, она каждый день молилась, пока не погиб муж. После того случая она стала совсем не многословна и теперь просто смотрит на подарок Ратмира…
Ночь пришла быстро, накормив и напоив мать, Лад уложил её спать, а сам вышел на улицу и сел на лавочку. Звёзды всегда утешали его, он мог часами смотреть на их едва заметное мерцание.
Дрема подобралась незаметно, Лад даже не понял как уснул, опершись на дверь позади себя. Ему ничего не снилось, душа пребывала приятном вязком, как кисель, состоянии. Пробуждение было резким. Лад от неожиданности упал, но быстро вскочил и помчался в комнату матери.
Занавесь качалась от легкого ночного ветерка, окна как небывало. Именно звон разбиваемого оконного стекла пробудил его. Парень осмотрелся и кинулся к окну, осколки лежали на примятых цветах, которые Лана посадила под окном и постоянно за ними ухаживала. Но когда смерть пришла в их дом, цветы заросли сорняками.
Перемахнув через окно, Лад зацепился ногой за подоконник и шлёпнулся на осколки. Изрезав руки он поднялся на ноги и кинулся к ограде, там ещё чётко прослеживались следы матери. «Босая убежала» – промелькнула глупая мысль в голове.
Забор был низкий, Лана без проблем переступив нехитрую ограду, побежала к лесу. Догнать её не представлялось возможным, но Лад бежало со всех ног, по дороге он схватил несколько первых попавшихся листов и сжал в руках. Из порезов текла кровь, они оказались достаточно глубокими, но времени не было, мама и так далеко убежала.
Уже давно миновав линию подлеска, Лад бежал между деревьев, несколько раз он падал, когда большие буковые корни, как назло оказывались под ногами. Каждый раз вставая с колен юноша бежал далее с большей прытью.
Наверное перевалило за полночь когда он увидел, как деревья расступаются перед одинокой горой. Это было странно, так как скалы, что были неподалёку дома,