Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793-1914). Даниэль Бовуа
известных шестидесяти списков Второго Литовского статута (как и первый, он сохранился лишь в рукописном виде)42 можно говорить о том, что статус шляхты в коронных землях Польши и на Украине был настолько схож, что через три года украинская шляхта во время знаменитой Люблинской унии 1569 г. выступила с инициативой присоединения, но не на федеративной основе, как это было сделано в случае ВКЛ, а на основании полной инкорпорации, правда, при условии сохранения региональной правовой специфики, определяемой Статутом. Именуясь с этого времени Волынским статутом, он служил основой гражданско-правовых и имущественных отношений в этих землях даже после их аннексии Российской империей, вплоть до 1840 г. Принятый в 1588 г., более разработанный Третий Литовский статут уже не касался украинских земель, вошедших в состав коронных земель Речи Посполитой. Однако Третий статут использовался на Украине в качестве дополнительного, на него ссылались в коронных землях Речи Посполитой, из него были сделаны заимствования при создании Соборного уложения царя Алексея Михайловича 1649 г., особенно в том, что касалось русского дворянства43.
Чем совершеннее становилось законодательство, на развитие которого оказывали влияние идеи гуманизма, представленные в т.ч. в работе Анджея Фрыча Моджевского De Republica emendanda, тем очевиднее становилось, что происходит монополизация власти в руках землевладельческой шляхты, постепенно превращавшейся в отдельную касту. Восхваляя античные идеалы и цитируя Цицерона, она не забывала совершенствовать законы, блюдущие завещания и наследства, защищавшие ее от возможных абсолютистских притязаний короля и великого князя и укреплявшие ее власть и изоляцию. И даже если после Второго Литовского статута сеймики собирались регулярно, никто так и не установил, сколько же в Речи Посполитой насчитывалось «граждан», обладавших правом голоса, и на основании каких критериев они голосовали.
Практически вся польская историография с готовностью подчеркивает действительно самобытное и позитивное значение «республиканского», «гражданского» и «демократического» дискурса, значительная поддержка которому была оказана в 1573 г. с принятием Генриховых артикулов, т.е. правовой гарантии религиозных свобод в Речи Посполитой, которые должен был подписать впервые избранный король Генрих Валуа. Как уже говорилось, прославление этой системы польскими историками достигло апогея после 1989 г.44 Все-таки необходимо отделить высокие идеалы горстки гуманистов от существовавших в действительности «золотых шляхетских вольностей», снимая покровы с проявлений самодурства. Вопреки тому, что пишет А.С. Каминский, следует сказать, что разница между закрепощением крестьян в России и Польше была незначительной: принципы были различны, но повседневные условия – схожи. Наибольшее сомнение вызывают в работе этого автора выражения «широкие массы» и «многочисленные шляхетские толпы». Это понятие превращается в полную фикцию, когда речь в особенности заходит
Этот фундаментальный текст, который был известен И. Даниловичу (
Третий Статут трижды был издан на руськом языке в 1588, 1592 и 1594 гг., а затем опубликован по-польски в 1614 г., выдержав после этого семь переизданий в 1623, 1648, 1693, 1744, 1786, 1819 и 1854 гг. См.:
Начиная с 1970 г. Я. Тазбир представляет Польшу как «страну без костров», в качестве примера достойного подражания в Европе. С тех пор представление национальной духовности приобрело большие масштабы. Ср. с его последней книгой, изданной на французском языке.