Крещатик № 93 (2021). Альманах
– ритмичные звонкие плюхи по макиварам смешивались с тяжёлым дыханием, прерывались терпеливыми объяснениями Гжегожа. Иногда и не слишком терпеливыми.
– Алан! Не отвлекайся!
Рэй с размаху впечатал кулак в грушу, и та заскрипела, раскачиваясь на цепи. Он знал, на что отвлекается Алан, на что отвлекаются другие, какие взгляды бросают в его сторону. Каждый, каждый, сука, посчитал нужным сказать что-нибудь ободряющее, пожалеть его.
Он никогда до этого так не жаждал окончания тренировки.
И всё же она закончилась.
– В шеренгу! В шеренгу! – раздались хлопки.
Рэй встал со всеми, со всеми поклонился, поблагодарил тренера. Кругом стали собирать снаряды, прощаться, расходиться.
Приблизились шаги, мягкие и чёткие. Подошедший молча переминался с ноги на ногу.
– Что, Алан?
Если он и удивился, то виду не подал.
– Тебе не нужна помощь?
– Мне? Нет.
Алан продолжал стоять.
– Хотя… – Рэй опёрся на стену рукой, прикинул. Привычно убрал волосы со лба. – Если ты поможешь мне дойти до дома, я буду благодарен. Может, даже соглашусь попозировать этому твоему художнику.
Он взял его за локоть.
– Хорошо, Андрэй. Я ему сообщу, – без радости, с некоторым смятением в голосе.
Ещё шаги, увесистые и уверенные. Гжегож.
– Что-нибудь решил? – его ладонь была мокра от пота.
– Пока ещё нет, – Рэй покачал головой. – Но я придумаю. Обязательно.
– Хорошо. Звони, если нужно будет. Удачи тебе, Рэй.
И даже в его голосе проскользнула жалость.
– Давай. Я ещё зайду как-нибудь, – пообещал Андрэй нарочито бодро.
В этом он уверен не был.
5
Хотелось пить.
Константин Хан сидел на табуретке перед холстом и потирал щетину. Недорисованный ангел скалился с полотна. Он был творением его рук, и был явно этим фактом недоволен.
Десять минут назад Малик позвонил и сообщил, что ему удалось договориться с Андрэем, с человеком, которого он должен был нарисовать. Он радовался тому, что сможет наконец приступить к работе, но что-то грызло изнутри.
Хотелось пить.
Он вздрогнул, когда трель домофона разлилась по квартире, и пошёл открывать.
– А?
– Реклама, – раздался незнакомый молодой голос.
– К – какая реклама?
– Интернета.
– Мне?
– Нет, просто листовки по ящикам разложить.
Хан недоумённо почесал затылок.
– Ну заходи.
Разочарованный, вернулся к созерцанию картины. Вдруг понял, что ухо в этой перспективе выглядит странно оттопыренным и портит всю композицию. Да и вообще контур лица следовало бы подправить…
Резко зазвенело в голове. Он опустил голову и стал массажировать шею, восстанавливая кровоток. Хотелось пить. Пальцы левой руки ещё плохо слушались. Ангел с картины недовольно скалился. Хотелось пить.
Стук в дверь. Костя подпрыгнул на стуле.
«А это кто?»
Встал, подошёл к двери.
– Костя, открывай!
Искажённый линзой Малик