Париж от Цезаря до Людовика Святого. Истоки и берега. Морис Дрюон
тонзура, и он затворился в тишине обители. А большие монастыри, в знак великого праздника восшествия на престол нового монарха, получили от него роскошные дары, обязанные своей роскошью имуществу и землям всех франков.
Тут надо напомнить, что духовенство той жестокой эпохи отличалось нравами, которые нас с вами сильно удивили бы, столкнись мы с ними въявь: епископы часто были женатыми людьми, чьи сыновья претендовали на наследование епископата; настоятели грабили собственные монастыри, обеспечивая себе возможность жить как сеньоры, и позволяли себе участвовать в войнах, охоте и попойках, они нередко отличались распутством; церковники занимались ростовщичеством, и многие миряне управляли церквами, как лавками или земельной собственностью, «даже не дав себе труда принять священный сан или постричься в монахи».
Папство, испуганное и возмущенное состоянием французской церкви, умоляло Пипина прекратить это безобразие и воспитать новое духовенство, и Пипин приступил к порученному делу, осуществляя его так же методично и систематически. А папство между тем жило в страхе перед угрозой нашествия лангобардов.
И тут Пипин Короткий второй раз вспомнил о Париже или, точнее, о Сен-Дени – но как вспомнил? Он предложил здесь папе Стефану II,[153] избранному на престол после умершего Захарии, стол и кров.
Пипин III Короткий. Миниатюра. IX в.
Ах, какой трогательной была встреча Стефана и Пипина в самом начале 754 года![154] Прибывши к папскому кортежу, Пипин спешился, взял под уздцы лошадь понтифика и смиренно, как конюх, вел ее. Но затем, когда они оказались в первой же часовне, папа бросился на колени перед королем и стал просить у него защиты. У истории иногда просыпается чувство юмора: все это происходило 6 января – в День трех королей![155]
Так же как Стефан не был уверен в том, что сумеет удержаться на своем престоле в Риме, Пипин, со своей стороны, тоже не стал бы биться об заклад, что сохранит за собой новенький трон: его как выбрали, так могли и устранить после следующих выборов, его мог согнать другой претендент на власть… Кажется, все-таки на ассамблее и впрямь были представлены не все франки, вроде бы решение, там принятое, было не совсем единодушным, ведь к тому времени уже начались серьезные волнения…
Воспользовавшись тем, что папа был его гостем и был ему обязан, Пипин настоял на том, чтобы тот полгода спустя помазал его на царство в максимально торжественной обстановке. Местом миропомазания назначили базилику Сен-Дени.[156]
Давайте позволим себе чуть-чуть задержаться на этом торжественном дне 28 июля 754 года: в школьных учебниках истории о нем есть лишь краткое упоминание, между тем политическое значение этого дня, возможно, куда больше, чем дня восшествия на престол Карла Великого. Явившиеся пешком в Сен-Дени и глазевшие в тот летний день на церемонию парижане наблюдали за событием для своего времени совершенно непривычным, можно даже сказать – за нововведением, в любом
Торжественная встреча состоялась 6 января 754 года. Пипин ожидал папу в Понтионе (Понтион расположен ныне в 240 км от Парижа), а навстречу выслал своего сына Карла, тогда еще мальчика, и тот действительно встретил кортеж в ста милях от замка, куда папа направлялся. На ближних подступах, в трех милях от города, Стефана встретил уже сам король. Он спрыгнул с коня, встал перед понтификом на колени, потом взял за узду его лошадь и некоторое время вел ее. В Понтионе все вошли в дом с церковными песнопениями, затем папа и король уединились в молельне, и здесь их роли поменялись: Стефан, одетый в сермягу, посыпав голову пеплом, встал перед Пипином на колени и обратился к нему с мольбой начать войну против лангобардов. Пипин торжественно поклялся исполнить желание папы и возвратить ему все земли, отобранные королем лангобардов Айстульфом.
6 января праздником Богоявления (Эпифании), или Трех королей, завершается зимний цикл святочных католических праздников.
В Лоршских анналах («Annales Laureshamenses», современный событиям источник, который служит главным свидетельством происходившего в ту эпоху) сообщается о помазании папой Пипина III и двух его сыновей 28 июля 754 года.