Лапы волчьи, характер русский. Максим Сергеевич Макаров
стал орать на все корабли подряд и занимался этим, пока кто-то из людей не выстрелил (мимо пса). Балтик видел, как бандита отгоняют баграми моряки с других судов. А тот все не успокаивается.
– У атамана Семенова были такие же псы – чуть погодя сказал Нестеров. – Их натравливали на людей. И они могли загрызть любого. Семенов корчил из себя верующего, богоборца, везде наведывался к попам, и считал, что чем скромнее поп живет, тем он праведнее. В конце концов его сателлиты нашли скит посреди тайги, где жил старичок отшельник. Я не знаю, вероятно, он был блаженный. Иначе бы он сообразил.
– И что дальше?
– Скорее всего, он сказал атаману что-то нелицеприятное. Он-то думал, что Семенов верующий офицер, что ему надо помочь покаяться. А тот каяться не стал, просто натравил на старика собак. Его разорвали… страшным образом. Мы тогда дрались с поляковцами и вышли на Семенова совсем случайно, уже неподалеку от океана. Между Семеновым и Поляковым была большая свара из-за царского золота: оно рассеялось по тайге, и все очень хотели прикарманить хоть кусочек. Наверное, там были просто гигантские суммы. Но мы тогда золота почти не искали.
Семенов бандит, и все сподвижники его бандиты. И псы такие же. Выродки, одним словом.
– Зато наши песики – особенные. Полкан, не дергай ванты. Вот так, хорошо. Поздравляю вас, мои приятели, с первым Мая – оно уже прошло, но все-таки вы тоже… трудящиеся. –
Костя гладит Балтика и Полкана. – Они трудящиеся, Сергей Станиславович?
Нестеров кивнул.
На мероприятии в Охотске он разговорился с одним знакомым моряком, товарищем Гостюхиным, который всю жизнь провел на Тихом Океане. У Гостюхина огромный опыт, поэтому он любит иногда критиковать книжных фантазеров. Он не верит в сверхспособности. В лучшем случае, он допускает возможность быстрого резкого напряжения, за которым неизбежно придет истощение. Что там «большая волна»! – даже при простом сильном течении человек не продержится больше 10 минут; после этого его обязательно понесет или затянет.
– Даже Иисус – ходил по глади морской. Не по волнам!
Моряки хохочут.
– Чтобы удержаться, надо иметь скорость, сердце и температуру повыше. Для людей это недоступно.
– А для собак? – спросил Сергей. Гостюхин почесал бритый затылок.
– Для собак не могу сказать. Тоже недоступно. Да они же глупые. Будут дергаться и все. Собака окунется в море, как в омут. Я еще не видел такой, чтоб могла выплыть.
– А я, кажется, видел – сказал Сергей вслух, и как будто про себя.
Он не собирался говорить дальше. Но его стали расспрашивать, где, когда, при каких обстоятельствах он мог наблюдать такой эффект. И Сергей не удержался, стал рассказывать про Полкана и Балтика, расхваливая их таланты. Моряки сомневались и спорили; раззадорившись, Сергей принялся рассказывать разные подробности, которых просто не может быть, если того, о чем говоришь, не было. Гостюхин слушал, но все равно не верил, что собаки способны сладить с волной.
Еще