Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь. Вера Мильчина
месть за реальное поражение девятилетней давности.
У парижан вообще складывались с пруссаками гораздо более напряженные отношения, чем с англичанами; на улицах и набережных постоянно вспыхивали стычки с прусскими солдатами, которые вызывали особенно острую ненависть жителей французской столицы. Дело дошло до того, что 18 августа прусский военный генерал-губернатор опубликовал приказ: стрелять в любого, кто посмеет оскорбить его солдат.
Присутствие в городе оккупационных войск было еще и весьма обременительным: если в 1814 году оно обошлось муниципалитету примерно в 5 миллионов франков, то в 1815 году расходы увеличились в 10 раз. С начала августа в Париже находились помимо англичан и пруссаков также русские и австрийские войска, в общей сложности – 300 000 человек. Англичане по-прежнему жили в палатках на Елисейских Полях и в Булонском лесу, но пруссаки все-таки покинули центр города и переместились на Марсово поле, эспланаду Инвалидов и в Люксембургский сад. Прусские солдаты жили в специально построенных бараках, а офицеров определяли на постой в дома горожан. Русские части размещались в казармах.
Парижане начинали роптать, и сам король отмечал, что при его передвижениях по городу приветственные крики слышатся «уже не повсюду». Однако в день тезоименитства короля 25 августа в Париже состоялся пышный праздник, во время которого любовь к Людовику XVIII выражало даже население таких простонародных кварталов, как Сент-Антуанское предместье.
Поражение Франции, которым закончились Сто дней, обошлось французам очень дорого не только потому, что содержание оккупантов стоило больших денег. В сентябре 1815 года победители начали вывозить из музея в Лувре произведения искусства, доставленные из покоренных Наполеоном стран. Австрийцы, англичане, голландцы, испанцы забирали свои картины и статуи, а в конце сентября с Триумфальной арки на площади Карусели была снята венецианская квадрига, водруженная туда при Наполеоне. Большим ударом по французскому национальному самолюбию стал и общий смотр войск держав-союзниц, устроенный на Марсовом поле 18 октября, во вторую годовщину Лейпцигской «битвы народов».
Впрочем, некоторым парижанам присутствие иностранцев приносило немалые выгоды; среди выигравших нужно в первую очередь назвать владельцев различных развлекательных заведений, в частности игорных домов Пале-Руаяля, куда постоянно приходили офицеры всех званий, включая прусского главнокомандующего Блюхера. Новые заведения под открытым небом, обслуживающие иностранцев (кафе, танцевальные залы, лавки, торгующие вином, и т. п.), росли как грибы в Булонском лесу и на Елисейских Полях, рядом с палатками англичан: спрос рождал предложение.
Между тем политическая жизнь Франции вновь начинала устраиваться на тех началах, что и летом 1814 года. Король отказывался иметь дело с палатой представителей, избранной при Ста днях, и в августе 1815 года состоялись новые выборы. Впрочем, проведены они были