Источниковедение новой и новейшей истории. М. В. Пономарев
к историческому исследованию «стали совершенно неэффективны». <…>
О. М. Медушевская считает работу Ланглуа и Сеньобоса самым ярким выражением позитивистской методологии, или, как она нередко выражается, «позитивистской парадигмы». В этом она совершенно не оригинальна: она повторяет то, что давно уже утверждается и в зарубежной, и в нашей литературе.
Позитивизм Ланглуа и Сеньобоса О. М. Медушевская видит в уважении к фактам, в стремлении к точности, в отказе от априорных схем и произвольных интерпретаций фактов, в широком использовании приемов формальной логики, прежде всего, методов индукции. Позитивисты действительно провозглашали внимание к фактам, придавали большое значение индукции, предостерегали от создания чисто умозрительных схем. Но в этом нет ничего специфически позитивистского. <…> У Ланглуа и Сеньобоса нет ни малейших сомнений ни в объективном существовании природы, физического мира, исследуемого естественными науками, ни в объективности в прошедшем прошлого человечества, изучаемого исторической наукой. Науку, включая историческую, они понимали как отражение объективной действительности. Историческое познание они рассматривали как процесс все более точного воспроизведения ушедшей в прошлое, исчезнувшей к настоящему времени объективной реальности. Иначе говоря, Ланглуа и Сеньобос были материалистами. Правда, этот их материализм был во многом стихийным, неосознанным, но это не меняет сущности их мировоззрения. Нет никаких оснований, как делает это, следуя за Р. Дж. Коллигвудом, О. М. Медушевская, приписывать им презрение к философии вообще, философии истории в частности.
Р. Дж. Коллингвуд и другие представители идеалистической философии абсолютизировали творческую активность мышления исследователя. К такой точке зрения, по существу, склоняется и О. М. Медушевская. «История, – пишет она, – получила статус такой науки, которая сама создает свой объект или (что то же самое, поскольку речь идет о реальности прошлого) его образ». <…> Важнейший порок «позитивистской парадигмы» истории, представленной работой Ланглуа и Сень-обоса, О. М. Медушевская видит в приверженности ее сторонников «европоцентристской картине мира». Последнюю же нужно заменить принципиально иной – «глобальной». <…>
Европоцентризм Ланглуа и Сеньобоса О. М. Медушевская, ссылаясь на основателей школы «Анналов», видит в том, что они в своей книге рассматривают лишь письменные источники, игнорируя все остальные, <…> в том, что они предъявляют слишком жесткие требования к внешней и внутренней критике источников. Все это годилось, пока исследовалась одна лишь история Западной Европы. Когда же появились «множественные модели всемирной истории», все эти методы «стали совершенно неэффективными». Эту мысль О. М. Меду-шевская повторяет снова и снова: «В решении новых исследовательских задач, – пишет она, – добротный профессионализм европоцентристской модели исторической науки оказался неэффективным». Материала