Фехтмейстер. Владимир Свержин
располагаются и, естественно, смотрят на них сверху вниз. Но вот «Фехтмейстер»?..
Будь неведомый покуда автор профессиональным разведчиком, не стоило даже сомневаться в том, что прозвище его никак не связано с родом деятельности. Но если это не так, а вероятно, это не так – настоящий шпион никогда бы не ошибся адресом, – то резонно предположить, что заговорщик и впрямь признанный в гвардии мастер клинка. А ежели данное предположение верно, то число возможных подозреваемых сравнительно невелико. К тому же неведомый корреспондент неосторожно писал «у нас в Петербурге». Между тем большая часть гвардейских полков сейчас на фронте, и это тоже значительно сужало круг поиска.
Лунев восстановил в памяти приложенный к письму список инструкторов и учителей фехтования, служивших за последние десять лет в Петербургском округе. Перечень их был не слишком длинным, к тому же всех унтер-офицеров контрразведчик отбросил с самого начала. Никто из них не мог вращаться в придворных и офицерских кругах. Оставалось восемь человек, из которых пятеро сейчас находились в действующей армии.
– Ну, как вам машина? – по-своему оценивая задумчивость клиента, поинтересовался приказчик.
– Хороша. – Полковник вытащил отпечатанный лист и поднес к глазам.
Так и есть, у букв наличествует свой характер. Вот, у «т» чуть-чуть, самую малость, не допечатывается ножка, а на «е» какая-то точка…
– Желаете приобрести?
– Возможно, – уклончиво ответил Лунев. – Однако не нынче, иным разом. – Приказчик едва сдержался от бурного выражения неодобрения. – А скажите, голубчик, – между тем продолжал Лунев, – много ли у вас таких вот машин покупают ныне?
– Отчего ж, – без особой охоты, но все же вполне учтиво ответил продавец, – покупают. Вот и господа офицеры берут. Нынче-то небось в штабах работы много, а их в Петрограде теперь вон сколько. Да и магазин у нас солидный. Место хорошее, товар знатный.
– Это верно, – согласился контрразведчик, – работы много.
В его голове отчего-то не желал складываться образ ловкого фехтовальщика, орудующего клавишами пишущей машинки, точно рапирой, легко и непринужденно. «Быть может, все же „Фехтмейстер“ – лишь кодовое обозначение? И я копаю не в ту сторону?»
– А вот еще, – выходя из задумчивости, проговорил Лунев. – Вы случайно такие вот пробные листы для каких-нибудь нужд не храните?
– Ну что вы? – приказчик развел руками. – Нам без надобности.
– Очень жаль. – Полковник направился к выходу.
– А вот не желаете ли, скажем, пластинку купить? Панова есть, Вяльцева. Или вот новый Шаляпин.
– Нет, благодарю.
Лунев вышел на улицу, и за спиной его над дверью печально звякнул колокольчик.
До квартиры, арендованной Луневым здесь же на Садовой еще двенадцать лет назад, оставалось идти не более четверти часа. Миновав здания Гостиного двора и Публичной библиотеки, Платон Аристархович перешел Невский. За спиной, дребезжа в темноте, прокатился трамвайный поезд.