Кипение страстей сердечных. Иван Карасёв
унижена, в союзе быть она должна, что ж до нас, то я не знаю… Право слово, будь я француженкой, пусть принесла она мне множество потерь, гордилась бы своей страной теперь, пусть даже тиранией, как здесь горжусь своей Россией!
– Да, узурпатор успокоил быдло,
Его старанье зря не сгибло.
Приходят вести, будто им вполне довольны,
И даже многие изгнанники вернулись к жизни вольной.
Но есть один большой нюанс,
Ведь мой монарх – король Louis, roi de France13!
Так император Александр тоже говорил,
– Фабьен почти кричал в немалой ажитации,
– Не ждал я от него сегодняшней реакции.
Когда, – Фабьен нечаянно поднялся
И от волненья закачался,
– Когда теперь у Александра, увы, иное мненье,
И, Боже, меня ведь тоже гложет червь сомненья!
– Да, нынче много перемен,
А жизнь всегда полна измен,
– Мари, не имев иных посредств закончить сей ненужный спор,
Спешила привести к финалу разговор,
– Но, право, заболтались мы до поздних пор,
И комары спокою не дают,
Махать на них – напрасный труд,
Настал их час, как токмо солнце село,
До Франции им нету никакого дела.
Уж темнота вокруг, не время нашим спорам,
Устали все, ложиться впору.
Спокойной ночи, добрый де Бомонт! – Мари протянула руку для прощального поцелуя.
Фабьен склонился над тонкой дланью в изысканном лобзаньи и, чудны̀м неведомым Марии свойством, лица её не покидая взором, коснулся лишь кончиков двух пальцев. Неловкость сотворилась под взглядом пылких глаз скитальца. Мари почуяла кипение вовнутри, там сердце восклицало: «Отопри!», как будто вырваться хотело, отринуть плен телесный. Однако смущения своего Мари сумела не предать в сём деле, лишь щёчек краешки приметно розовели. Как следовало истолковать сию манеру оказывать почтенье даме? Ведь так не лобызал никто ей рук устами. Иль показалось ей сие от вечной скуки? Она не знала этих штучек.
[13] Людовик, король Франции
– Да дни уже короче. Bonne nuit, Madame14! Спокойной ночи! – де Бомонт, ретируясь, как на плацу соделал поворот на каблуках, кровь застучала в Машиных висках.
«Он, право, впечатляет, и статурой, и манерами своими, и культурой, умением держать себя искусно да взором пристальным и купно грустным. Как повезёт его невесте! Да за такого любая бы пошла, коль воля бы родителев была. А я? – себя спросила Маша. – Я мужняя жена, прочь эти мысли, о сём я думать не должна. Но как мне жаль его, беднягу, так жёстко с ним судьба, как это… destin a decidé, хм… решила? Нет, где же слово, где? А, обошлась, как обошлась судьба! Ведь он mérite un autre sort!15 Заслуживает он иной фавор! А тут судьба как приговор. В свои года он мог бы в гвардии служить, капитаном аль майором. В полковниках ходить он смог бы скоро. В Версале при самом дворе, командовать дворцовым караулом, иль строить батальон в каре, а он скот
Людовик, король Франции
Спокойной ночи, мадам!
заслуживает иной доли