Апельсиновый сок. Мария Воронова
ей честь, в ответ она приседала в реверансе. В Костиной комнате она делала уборку, гладила его форму и готовила обед чуть ли не на весь этаж – при ее появлении из своих комнат выскакивали голодные курсанты, готовые внести лепту в приготовление супа или котлет. Если Костя задерживался, ребята поили ее чаем с деликатесами, присланными из дома: тягучим прозрачным медом, сушеными абрикосами и украинским салом такой толщины, что страшно было представить себе размер свиньи. Иногда на свет божий извлекалась бутылка с прозрачной, как слеза, жидкостью – Лёне Собко родня присылала из Львова самогон. Ребята напористо угощали Веронику, и она, не чинясь, выпивала глоточек. Курсанты постарше помогали ей готовиться к занятиям, и все без исключения подсовывали нуждавшуюся в починке одежду.
Однажды Костин друг, получивший виртуозно заштопанную хирургическую робу, назвал Веронику матерью-командиршей, и более приятного комплимента ей не случалось слышать ни до ни после.
Как только появлялся Костя, ребята расходились, деликатно давая влюбленным возможность пообедать наедине. Сосед по комнате брал свою подушку и отправлялся к друзьям, а Вероника с Костей сидели возле подоконника, служившего обеденным столом, и считали дни до того момента, когда они поженятся, дадут взятку коменданту, и он выделит им отдельную комнатку, пусть самую маленькую. А вдруг – это была уже совсем смелая мечта – удастся получить комнату в общежитии для семейных?
Иногда Вероника оставалась у Кости на ночь, наврав сестре, что дежурит. Но любимый берег ее, поцелуи в губы были самыми откровенными ласками, которые он себе позволял.
Чувствуя волнение его плоти, Вероника переживала, что на следующий день у него будет «все болеть», но Костя отшучивался, что ради нее готов пойти даже на такие страшные жертвы. «Осталось терпеть совсем немного, правда? Я боюсь испугать тебя, малыш, ведь я так тебя люблю… Пожатие твоей руки приносит мне больше счастья, чем принесла бы ночь с самой красивой женщиной, которая только бы и думала, как мне угодить».
А Вероника, вместо того чтобы восхититься подобной стойкостью и силой духа, расстраивалась и считала, что недостаточно привлекательна…
Им было так весело вместе! Так весело, что они даже ссориться не могли дольше пяти минут – сразу начинали хохотать. Если выпадал день, когда им не удавалось повидаться, на следующее утро Костя вставал в шесть часов, чтобы встретить Веронику по дороге к метро, и она бросалась к нему на грудь, будто не видела целый год.
Она дежурила в академии, Костя, как обычно, пришел навестить ее. В ту ночь Веронику попросили заменить отсутствующую постовую сестру. Она нервничала, поскольку плохо представляла себе суть предстоящей работы, но медсестра с другого поста согласилась снять назначения, расклеить анализы и справиться с прочей канцелярией; от Вероники требовалось только сделать плановые уколы и наблюдать за больными.
Она все равно не была уверена, что справится, но Костя взял дело в свои руки, и работа закипела. Вдвоем