Лемурия. Василий Арсеньев
не интересен. И, тем не менее, я заметил, что он слушал слова пастыря со вниманием.
– Сколько времени? – Полковник взглянул на командирские часы, которые были у него на руке. – Пора меняться. Идите спать и разбудите остальных.
***
Та ночь прошла спокойно. А утром, поднявшись спозаранку, мы принялись за работу. Я сделал топором зарубки на дереве, которое росло на краю рощи, ближайшей к ущелью, и принялся рубить его. Полчаса спустя, взмокнув до нитки, я передал топор, словно палочку эстафеты, другому человеку и сел передохнуть. Наконец, дерево накренилось, тяжело заскрипело и с грохотом рухнуло на землю. Я поднялся и принялся от ствола отсекать ветки, а потом мы впятером перенесли бревно в ущелье.
Обратно мы шли не торопясь; Полковник поравнялся со мной и тихо, вполголоса проговорил:
– Ночью вы, мистер Дуглас, упоминали о каких-то призраках. Когда вы легли спать, я подумал, что вы недаром завели разговор на эту тему. Скажите, а вам не доводилось видеть что-то странное на этом острове?
Я некоторое время молчал, соображая, чего ради мне с ним откровенничать. Осознав, что ничего не теряю, я рассказал ему все, как было. И закончил свой рассказ такими словами:
– Поэтому я и озирался тогда по сторонам – искал своего отца.
Я опасался, что Полковник, как человек в высшей степени рациональный, подымет мои слова на смех. Но вместо этого он сказал со всей серьезностью:
– И я кое-кого видел.
– Кого? – удивленно выкрикнул я.
– Тише, – сказал он приглушенным голосом. – Жену свою, – она умерла несколько лет назад…
– Когда вы ее видели?
– В то самое утро, когда вы куда-то отошли, а я сидел возле костра. Эмилия появилась из ниоткуда в воздушном белом платье, которое мы с ней вместе выбирали. Она прошла мимо, чуть коснувшись меня краешком этого платья, и скрылась за деревьями. Я был так потрясен, что некоторое время не помнил себя. А потом, было, бросился за ней, но ее и след простыл…
– Она что-то вам сказала? – спросил я, выслушав его рассказ.
– Нет, – он посмотрел на меня изучающим взглядом. – Вы чего-то недоговариваете, не так ли?
– С чего вы взяли? – возразил я, ускоряя шаг.
Когда мы вернулись назад, валка леса была в самом разгаре. Правда, дело продвигалось медленно, – это объяснялось тем, что в нашем распоряжении был всего один топор. Вскоре другое дерево было срублено и очищено от веток. Мы снова взялись и понесли его. И так раз за разом. Один рубил, другие – таскали, а третьи в это время отдыхали. С валкой леса и переноской бревен мы провозились до самого вечера, когда, наконец, остановились. Как раз в это время Джулия принесла нам ужин. В ее руках был длинный плоский камень, что служил подносом, – на нем высокой горкой лежала жареная рыба, от которой исходил пряный аромат.
Джулию было не узнать! Я удивился ее новой короткой стрижке. И куда она подевала свои прекрасные черные волосы?
– Из волос я сделала рыболовную снасть, – сообщила она, заметив мой недоуменный взгляд. – А крючок – из своей