Каратель. Иван Тропов
меня, – а в самом деле проверяет ее на прочность. Для себя. Раздумывая, не атаковать ли меня по-настоящему.
Хотелось закрыть глаза, так легче сосредоточиваться. Но я не решался. Отбивался и следил, не поднимется ли она. Если она попробует подойти ко мне…
Пока я еще мог ускользать от ее проникновений, сбрасывал с себя ее щупальца…
И видел, как улыбка сходит с ее лица.
Но у нее есть кое-что в запасе. Пока она не использовала свой самый сложный финт. И я чувствовал, что это не от забывчивости. Среди ее ударов были похожие финты… были финты, раньше похожие на тот финт. Сейчас она убрала из них все, что хоть немного напоминало изюминку того финта.
Я отбивался и ждал.
Отбивался, пока вдруг не понял, что даже с открытыми глазами мне легко выдерживать ее атаки. Могу даже чуть отвлечься – и заметить, что мои руки вспотели и стиснулись в кулаки. Могу еще больше: отвлечь кусочек воли от борьбы с ней на то, чтобы разжать пальцы, давая воздуху слизать капельки пота.
Щупальца Дианы стали слабее, финты медленнее. Она выдохлась.
Я скосил глаза на часы в углу. Ничего себе! Я был слишком занят, чтобы ловить течение времени. Мне казалось, что прошло минут пять. Ну, от силы четверть часа… Сорок минут.
Диана шумно выдохнула и закрыла глаза. Щупальца пропали.
Минуту я еще ждал, не расслабляясь. Хитрит, чтобы ударить неожиданно?
Но касаний больше не было. Наконец Диана открыла глаза.
– Теперь я могу идти? – как ни в чем не бывало спросила она, поднимаясь.
– Диана…
– Как? – она изобразила удивление. – Вы и теперь недовольны тем, как я старалась?
– Я не давал разрешения начинать…
– О… Будьте снисходительны, простите даме маленький каприз.
– Что ж… Буду снисходителен.
– О! – Диана улыбнулась мне с издевательской признательностью. Сделала книксен.
– Но только в этом!
Старательно вздернутые брови.
– Разве я провинилась в чем-то еще?
– Да. Вы пропустили один финт.
– Разве?
– Уж поверьте мне.
– Что ж, раз вы так говорите… – Она вздохнула и потерла виски. – Может быть, я что-то и упустила… Давайте начнем с этого утром. – Она прихлопнула по столу кончиками пальцев, ставя точку. – Спокойной ночи, Влад.
Я тоже поднялся. Шагнул к камину, пока она шла к выходу, позвякивая цепью.
Успел. Я поймал ее отражение в стекле буфета, когда она шагнула к двери. Увидел ее вскинутые на миг глаза, ее лицо. Но вот разобрать, что творилось под этими красивыми чертами…
Она прикрыла дверь за собой, звяканье цепи замерло по ту сторону холла, уплыло в глубину дома, а я все стоял и пытался понять, что же было на ее лице. Озабоченность там была, это точно. Но… Там не было раздражения, которое было после прошлой тренировки – когда вдруг оказалось, что я что-то могу.
И уж совершенно точно там не было обреченности.
Кажется, там даже была слабая улыбка… Слабая,