Прощай, Питер!. Николай Викторович Камелин
с тех пор, малость сумасшедший. Все потому, что травма душевная приключилась, а сил уже не было, чтобы с этой травмой хоть как-то справляться. Так что я предпочел сойти с ума, это проще.
Конечно, я все простил когда она предложила встретиться снова, что за пафосный бред, про гордость и прочую чушь? Если любишь – все можешь простить. Но ей было мало один раз меня бросить, она бросила еще разок.
Сначала встретилась, погуляли по Ораниенбауму, она мне надежду дала, что снова начнем встречаться. А вечером началось. Позвонила, вся в слезах: «поговори с моим парнем». Парень, кстати, лет на тридцать ее старше. Я в тот момент решил, что сейчас решается все основательно, с парнем только разберусь и она ко мне обратно переедет. Но оказалось куда интереснее. Она хотела, чтобы я ее новому парню ее порекомендовал и рассказал, как мы с ней жили и как нам было хорошо. А то он ее называет сумасшедшей и хочет показать знакомому психиатру.
В итоге и она, и он были посланы. После такого номера ей, безусловно, стоит посетить врача. Не знаю уж, что там у них сейчас твориться, да и знать не желаю, честно говоря. Таким поведением она во мне всякое желание даже слышать про себя отбила, не то что видеть или специально интересоваться, как у нее там дела.
Красной нитью прошла через ситуацию ее фраза: «Я хотела сгладить все углы, нельзя просто так расставаться». Можно, детка, можно. Как видишь даже нужно. Чтобы вот такая гадость не вылезала на свет.
Порадовало то, что решение не пить больше ни грамма, принятое еще до этих событий, прошло закалку описанным бредом и я в этом решении только утвердился и уверился.
Сентябрь. Уехал от Саши, с квартиры на Московской. Саша ушел от жены и я жил с ним на съемной квартире с августа, чтобы он не натворил глупостей. В целом, было довольно интересно. Квартира съемная и до того сдавалась много лет кому попало. Вся мебель просто разваливалась, ремонта не было сто лет, а район был населен исключительно южанами и пьяными гопниками. Спал на полу, ибо на разваливающемся диване невозможно было спать.
Я там оторвался, конечно. Не стоило этого делать, но так уж получилось. Были и приятные моменты, и светлые были. Например, с племянницей его пообщался – замечательный ребенок. Но много пил. Слишком много пил. И план курил. В общем, к концу месяца такой жизни я уже был близок к белой горячке. Практически, я ее достиг. По крайней мере, острый алкогольный психоз и алкогольный бред я пережил точно.
Саша со мной теперь не разговаривает и не берет трубку. Впрочем, наверное это правильно. Я удалил все его номера, потому что знаю, что буду ему звонить, писать и при этом чувствовать себя дураком, когда он не отвечает. Пил, работал, спал. Примерно так.
***
– Подожди-подожди, – Наташа наклонилась к уху Никиты, – Что опять за девушка? Та же самая?
– Нет, это уже другая, – улыбнулся Никита.
– Бабник! – в глазах Наташи зажегся огонек.
«Ну конечно, кто она такая она не помнит, а кто такой “бабник” она помнит. Все как положено», – промелькнула мысль в голове Никиты.
– Не