Мой личный Апокалипсис. Лилия Макеева
мы еще только пришли, изучаем, – отрезал Валера.
– Окей, наш номер двадцать пять, у нас вкуснее всего! – льстиво улыбался мужчина.
Изобилие. Другого слова мы подобрать не смогли. И все – за копейки. Свежевыжатый апельсиновый сок, к примеру, один евро за стакан. Блюдо кус-куса – два с половиной евро. Порция рыбы – три евро.
Усталость не дала нам разогнаться, и мы уселись за стол под номером двадцать шесть. И не промахнулись. Вкусно, весело, демократично. Две девушки-соседки вовсю нам улыбались, поняв, что мы тут впервые. Наш ужин плавно перешел в фотографирование друг друга на телефоны и обменом мэйлов. Одна из девушек, Лейла, таяла, оглядывая Валеру. Наверное, свои приелись. А он – «блондин, тут такой один».
По внешнему краю ресторанов тянулись высокие столы с огромными медными бадьями. Ага, самовары! Здесь поили чаем, а к нему предлагали замысловато испеченные сладости. Мужчина в замусоленном фартуке и в белой марокканской тюбетейке ловко разливал темно-каштановый чай в небольшие стаканчики. Мы рискнули попробовать, хоть я и увидела, с зоркостью орла, за спиной продавца пластиковое ведро сомнительной чистоты, в котором подсобный рабочий просто споласкивал стаканчики, без мытья. Вся надежда была на обжигающую жидкость, доходящую почти до краев стакана и, дай-то Бог, убивающую заразу. Сам чай тоже непрост: колдовская смесь пряностей, одну из которых мне удалось определить точно – имбирь. Вот, этот ингредиент бактерицидный, так что нечего дрейфить! Там и перец ощущался, и что-то еще пламенное.
– Какой чай! – воскликнул Валера. – Будем пить каждый вечер… Знаешь, меня мысль посетила: когда мужчина встречает женщину-поэта, он в глубине души надеется, что она напишет о нем…
– Валера, не расслабляйся, держи крепче ручку чемодана, – попросила я, помня, как стремительно меня ограбили в Барселоне.
В отель вернулись на такси – дешево, по три евро с носа.
Недорогая гостиница в марокканском стиле представляла собой старый, трехэтажный глинобитный дом с колодцем посередине и деревянными галереями по его периметру. Потолка не было, лишь натянута прозрачная материя в виде полога. А в номере никакого тебе окна, только проем со ставнями, выходящий на галерею колодца.
Об латунный умывальник звонко ударялись струи воды. Казалось, сюрпризов больше не будет. Но на мне горячая вода закончилась, и Валерка принимал холодный душ. Спать улеглись практически одетыми – редкостный дубор.
Утром второго дня мы проснулись от пения птиц. Здорово, что тут нет крыши! Я вспомнила, как в детстве обожала спать в огороде, возле грядки с помидорами, в беседке, увитой плющом… Говорят, классно ночевать в Сахаре под открытым небом: невообразимая тишина и спустившиеся к твоему лицу, как на невидимых нитях, яркие звезды.
На завтрак, сервированный в комнате с приглушенным светом и восточной атрибутикой в терракотово-красной гамме, подавали свежевыжатый апельсиновый сок, марокканские квадратные блины, круассаны, хлеб, масло, два вида мармелада, кофе и чай. Ну, елки – будто у нас «четыре звезды», не меньше! А