Из стали и пламени. Юлия Риа
опасаясь упустить из вида малейшую деталь.
– Ты доверяешь мне?
В первую секунду я даже не поняла, кто это сказал. Потом с удивлением узнала свой голос.
– Не больше, чем ты мне, охотница.
Охотница. Не Кинара.
По языку протянулась горечь. Я прищурилась и пригубила аррахи, стараясь перебить привкус. Снова закашлялась.
– А убить бы мог?
Взгляд Рроака полыхнул алым.
– Если пришлось бы? Да. Это мой народ, и я поклялся его защищать. Но и ты, охотница, могла бы убить меня. Точнее, – жесткие губы дрогнули в усмешке, – попытаться это сделать.
Я снова ощутила горечь. Вот только уже не на языке, а под сердцем. Криво улыбнулась, пытаясь казаться невозмутимой, и отвернулась к огню.
И на что я надеялась? Что между Берготтом и мной он выберет меня? Чужачку? Охотницу? Какая наивность! Какие бы цели Рроак ни преследовал, я лишь инструмент их достижения. Я не особенная. Все еще обычный камень, который, вырвав из основания одной стены, пытаются уложить в другую. Если Берготт откроет память, Рроак не поверит в мою невиновность.
Горечь стала ощутимее. Я прижала к груди кулак, с силой потерла. Повернулась к Рроаку, собираясь узнать, как долго мне придется пробыть в Северных Гнездах, но слова вдруг застряли в горле.
Взгляд Рроака снова изменился. Стал… голодным? Не знаю. Раньше никто не смотрел на меня так. Воздух вдруг показался горячим. Я задышала чаще.
– Что?
– Твои косы, – даже голос дракона зазвучал иначе: ниже, но без рыка, а будто бархатно. – В свете огня они выглядят как горящие факелы.
Против воли я смутилась. В ушах зазвучали голоса Гррахары и Берготта.
– Пламенноволосая, – повторила за ними.
Думала, это просто слово. Красивое описание, выбранное драконами. Но Рроак весь подобрался и подался вперед.
– Кто тебя так назвал?
– Гррахара.
– И все?
– И все.
Говорить о Берготте не хотелось. Я опасалась, что Рроак отправится к нему и увидит его воспоминания. А я не готова. Не сейчас.
Рроак кивнул, не отрывая от меня взгляда. Медленно выпрямился, откинулся на мягкую спинку кресла. Еще секунды две над чем-то размышлял и залпом выпил остатки аррахи.
Я же, напротив, отставила фужер с напитком.
– Это не просто слово? Оно… особенное?
– Ты даже не представляешь насколько.
Рроак не спешил продолжать разговор. Он видел мой интерес, подмечал напряженную позу, но… молчал. Будто пытался что-то для себя решить.
Наконец, спустя минуты три, он заговорил:
– Цвет всегда был важен для драконов. По нему мы определяем уровень силы, близость дракона к огню и Первопредку. У каждого из нас два имени. Первое дается при рождении. Второе – после первого оборота, когда проявляется зверь.
– А какое имя было у тебя раньше?
Наверняка стоило промолчать – дать Рроаку закончить рассказ. Но я просто не смогла сдержаться. Почему-то стало бесконечно