Краснофлотцы. Артем Драбкин
гвардейское звание. У меня было в удостоверении записано: гвардии верить. Я оканчивал институт 5 лет. Кто учился в военных институтах, гвардия сохранялась. Опять работа та же самая. На ночь ходили на границу. Некоторые, с кем я служил, были пограничниками и до войны. Старослужащие. У нас было два таких катера в гвардейском дивизионе, которые были когда-то на Чудском озере, на границе с Эстонией.
Вас к высадке десанта не привлекали?
Часто привлекали для высадки разведки, особенно на финский берег. Ночью туда подходишь, заглушаешь моторы. Надо незаметно дойти до берега. Обычно разведчики в гражданской одежде, сидят на маленьких надувных лодочках и уходят туда. Через условленное время мы их забираем. Были случаи, когда не возвращались. Приходят, ждут, ждут нас, волны, ветер, лодочка перевернется, вылавливаешь только трупы. И такое бывало.
Чтобы выявить финские артиллерийские установки на том берегу, наши два катера подходили к финскому берегу, провоцировали их. Обстрел. Получаешь, конечно, двадцать снарядов с той стороны. А куда уйти? Есть или нет огневые точки. Слава богу, нам не попадало.
Как мылись?
На кораблях бани нет. Договаривались с эсминцами, буксирами, у которых были топки и горячая вода. Намоешься, а на палубу надо выходить босиком. А палуба-то железная. Прелести морские. Летом купаешься, бани никакой не надо. В блокадном Ленинграде бани всегда были.
1942 год. Уже полегче. Школа связи. Девчонок было много. Пошел я последним из своего взвода в баню. Шайки там, моюсь. Гляжу, взвод девок. А я там голенький. Они смеются. Мирно разошлись.
На флоте вши были?
Не помню. Были проверки, медики. Вши могли быть в пехоте.
Зимой 1944–1945 годов вы опять на ремонте?
Да. На ремонте в Ленинграде. Опять елка. Условия были еще лучше. В 1945 году началась пограничная служба. Сделали новые погоны с зеленой окантовкой. Ленточки заменили на погранохрану. Да еще НКВД было написано.
Лубенцов Александр Григорьевич
Я родился 30 апреля 1922 года в с. Ленинское Ленинского района Крымской АССР. Отец в 1928 году переехал в Керчь, и работал сначала железобетонщиком, затем прорабом на металлургическом заводе имени Петра Лазаревича Войкова, это предприятие тогда только поднималось, и проводились большие строительные работы. Мы жили в Керчи, я в 1928 году пошел в первый класс, а затем мы переехали в сельскую местность. Дело в том, что в начале 1930-х годов появилось движение «двадцатипятитысячников», и после годичного обучения на специальных курсах отец с товарищами были направлены на должности председателей колхозов и совхозов с целью подъема сельского хозяйства. И он работал в Ленинском районе. Коллективизация в Крыму встречала сильное сопротивление, долгое время единоличники ни за что не хотели вступать в колхозы. Всякое случалось, но в своем большинстве люди вступали в коллективные хозяйства. Но все равно единицы, у которых отбирали земли и излишки зерна, не хотели принимать участие