Запах смерти. Джеффри Бартон
прикрывавшее следы удушения.
Я припал спиной к стене. Сердце бешено колотилось. Тут меня осенило кое-что еще, и я неверным шагом направился на кухню; верный Сью неотступно следовал за мной. Если подвал недоделан, то к чему под лестницей та стена с опанелкой? У Чампайна не так уж много лишнего скарба, который можно там держать. Ведь именно для этого люди обычно устраивают внизу чуланы и прочие закутки для хранения?
В безотчетном порыве я, перепрыгивая через две ступеньки, спрыгнул на бетонный пол, обогнул лестницу и костяшками пальцев постучал по опанелке – понять, что она не крепится к чему-то твердому, вроде балок или цемента. Постучав еще раз, приложил ухо к этой преграде. Мне показалось, что оттуда донеслось что-то потустороннее – то ли тихий стон, то ли плач, – но паника на меня сейчас не действовала, тем более что рядом был Сью.
Я отшагнул назад, глубоко вобрал воздух и взмахнул кувалдой. Куски опанелки посыпались на бетон пола, словно яичная скорлупа; горло запершило от пыли гипсокартонной подкладки. Еще несколько взмахов, и я прорвался, после чего, как и в случае с дверью Чампайна, расширил брешь кувалдой, словно тараном. Отставив кувалду, включил фонарик.
Противоположная стена была оклеена полароидными снимками. Я буквально обмер. Дыхание перехватило. Передо мной был тайник Бархатного Чокера. А слух мне, похоже, изменил. Луч фонарика я направил вниз, оттуда доносилось стенание. Там была койка, а на ней – одинокая фигура с запрокинутой головой. Девушка, превозмогающая действие явно какого-то наркотика.
– Помогиииите…
Я узнал ее по фотографиям, что пестрели нынче в газетах и на экранах ТВ. Это была та пропавшая девушка.
Бекки Грол.
Глава 8
При работе кувалдой моя майка набрякла от пота (эдакий современный Джон Генри[12], ширящий брешь в тюремной стене). Внутри, в дальнем углу этого узилища, обнаружились шарниры: должно быть, Чампайн соорудил себе потайную дверь для легкого доступа. Хуже то, что у Бекки на шее оказался металлический ошейник, двухметровая цепь которого была вживлена в стену.
Я легонько сжал ей предплечье.
– Бекки, теперь тебе ничего не грозит. Чампайна здесь нет, и он больше не посмеет тебя мучить.
Взгляд девушки был затуманен от того препарата, который он ей дал. Она продолжала мотать головой, словно убеждаясь, что это не сон и ее кошмар действительно закончился.
У меня не было с собой ни болтореза, ни хотя бы кусачек, поэтому по металлической пластине на стенке я двинул все той же кувалдой. Времени на процесс ушло больше: мешала теснота этого импровизированного каземата. Я горбился, и не было нормального замаха, да еще и приходилось осторожничать, чтобы не задеть девушку – хватит с нее и того, что она уже пережила. Наконец я все-таки сумел вырвать ту пластину из стены, и цепь со стуком упала. Я схватил Бекки под руки и приподнял ее квелое тело, насколько того позволяли ступени наверху.
Я удерживал Бекки до тех пор, пока она, покачиваясь,
Джон Генри – мифический американский народный герой-силач, чернокожий борец за свободу.