Бар «Де Бовуар». Алина Оскольская
ее к себе домой. Но после того раза Гера больше не звал ее, на работе вел себя на диво спокойно и безразлично, как будто ничего не произошло, а Светка так и не собралась с духом проявить инициативу и выяснить с ним отношения. Она купила бутылку вина, торт и поехала к Кристине Курмис (Чук, как обычно, где-то зависала в компании Сереги и его друзей) с намерением порыдать у нее на груди и пожаловаться на то, какие мужики козлы. Но задушевного разговора не получилось: у дочки Кристины резались зубы, Руслан был в командировке, и Крис металась, как угорелая, от пьяной мрачной Светки в спальню, где каждые пять минут начинал кричать ребенок. Вскоре приключение с Герой забылось, Светка постаралась убедить себя, что ничего, в сущности, не произошло, подумаешь, это даже на служебный роман не тянет, с кем не бывает.
– Ты какую музыку слушаешь? – вскоре после начала работы спросил у нее Саша.
– Разную. – Светка почти ничего не слушала, но боялась в этом признаться Саше.
– В старину таких людей называли «меломан», – хмыкнул Александр. – Ну, а все-таки, что любишь?
– Радиохэд, – быстро ответила Светка. Где-то она слышала, что любить Радиохэд – признак хорошего вкуса.
– Не знаешь что ответить, скажи Радиохэд, – весело оскалился Саша. – А это как тебе? – он прибавил громкость. Из колонок, подключенных к ноутбуку, донесся хрипловатый девичий голос под аккомпанемент незамысловатого гитарного перебора: «Мое тело – храм. В моей душе – мрак. Выкинь из квартиры хлам. Набей на руке партак…»
– Фигня какая-то, – честно призналась Светка.
– Ничего ты не соображаешь, Петрова, – неодобрительно покачал головой Саша. – Она выступает у нас в пятницу. Да под эту песню миллионы будут терять невинность.
«Знал бы ты, как я потеряла свою», – вздохнула про себя Светка.
На втором курсе Светка без памяти влюбилась в Леву Спиркина. Лева учился в параллельной группе. Невысокий, смуглый, стройный, он был похож на юного арабского принца, воспитанного в роскошных дубайских дворцах в окружении искусственно выращенных садов и многочисленной челяди. Однокурсницы, западавшие на дорого одетых взрослых парней с собственными машинами, не замечали его. Лева, приехавший из Нижневартовска, носил мешковатые толстовки и потертые джинсы, увлекался кибер-спортом и дружил с толстым нелепым Костей Малининым, который пытался казаться солиднее, отращивая клочковатую бороду и усы. Светка, вечно погруженная в размышления, тоже не обращала внимания на Леву, когда вдруг на скучнейшей лекции по экономике ее рассеянно блуждавший по аудитории взор зацепился за тонкий Левин профиль. Светку как током ударило. Перестав дышать, она смотрела, как он, опустив голову, рисует что-то в тетради. Солнце из окна подсвечивало его загорелую кожу и вспыхивало искорками в гладких темных волосах. Ей показалось, что Лева окружен золотым сиянием, она смотрела и смотрела, впитывая в себя этот сказочный мираж. Из забытья ее вывел звонок. Лева повернулся на стуле и стал укладывать в сумку учебники,