Компромиссы зла. Александр Владимирович Петров
дыхание, когда будешь стрелять, – советует мой компаньон. – лови паузу между ударами сердца, твердо держи руки.
Тетива звонко дарит свободу стреле. Попадаю.
Под одобрительный смех наставника мы идем с ним к костру.
– Мне казалось, что в этих широтах теплее, – ежась от холода, говорю я.
– А в каких ты думаешь мы широтах?
– Не знаю, я перестал быть силен в географии.
– Эти широты ближе, чем ты думаешь. Садись поближе к огню, погрейся.
Передо мною сидит исполин, двухметровый мужик с недельной щетиной и гладкой лысиной на макушке, седина проступает с остатков его волос, венчающих благородный череп. Он греет свои широкие ладони над огнем и в его глазах сверкают отблески пламени.
– Дядя, я думал тебя больше нет.
– Я есть, Андрей, и буду здесь пока ты меня помнишь, твоя память – это моя отсрочка перед лицом вечности.
– Так я и думал – чудес не бывает, все вокруг это сон?
– Не совсем.
– Я умер?
– Сложно сказать. Видишь ли, я знаю не больше чем ты сам. Если хочешь, я образ твоего логического сознания. Я говорю так открыто, чтобы ты не боялся призраков в моем лице. Я мог бы предстать перед тобой в любом обличии, но не было гарантии, чтобы ты слушал кого-то кроме меня.
– Но что произошло?
– Твой повторяющийся каждую ночь сон, вот что реально. Была авария, ты серьезно пострадал. Все остальное, что ты видел, есть ни что иное, как компромисс твоего угасающего сознания с неотвратимо приближающейся пустотой. Сознание словно перешло в режим сбережения энергии, оно создало пространственно-временную петлю, в которой ты продолжал «жить», но выйти из которой и сымпровизировать не мог – врубались механизмы защиты психики, являвшиеся тебе в виде стаи псов. Но мозг подмечал логические несоответствия и ты все разрушил, вызвал «перезагрузку», как следствие, оказался здесь.
– Значит, все-таки я умираю?
– Не проси ответа на вопрос, который я не могу тебе дать.
– Как долго это длится?
– Возможно там это длится мгновение, а может быть ты уже неделю лежишь в реанимации, возможно всполохи света это свет фонарика врача неотложки на месте дтп, а может быть последние сигналы нейронов нашего мозга.
– Что же ждет дальше?
– Никто не знает ответ.
Небо начинает хмуриться, приближается шторм, пора собираться. И шторм здесь сам по себе, приходит без видимых причин и тянет от него нечеловеческой злобой.
Яркий летний день обращается в темную ночь, если и бывают сумерки Богов, то они выглядят именно так. Мы бежим в тропический лес, дабы укрыться в надежном убежище, проводник бежит быстрее, он здесь дольше, чем я, и лучше усвоил правила выживания, он изучил все тропы и все что мне остается – это учиться на бегу и не отставать. Под ногами жжется неизвестная мне трава, ветки бьют по лицу, я ничего не вижу и бегу на звук. Укрывшись под валуном, пережидаем стихию. После по веревочному мосту