Семья в кризисе. Опыт терапии одной семьи, преобразивший всю ее жизнь. Карл Витакер
Брайс вступил в разговор, стараясь все рационально аргументировать. «Я не уверен, что хорошо понимаю то, что вы имеете в виду. Но как со всем этим быть в жизни? Что нам делать сейчас? Мы действительно беспокоимся за Клаудию, и у нас есть причины для этого». Я почувствовал коалицию мужа и жены против нас и понял, что Кэролайн выражала не только свою точку зрения. Она отстаивала совершенно бессознательное соглашение между супругами, будто основной проблемой является их «больная» дочь. Сила, с которой родители «беспокоились» о Клаудии, не была похожа на силу любви; за их заботой прослеживалась суровая атака. Пока они говорили о ней, Клаудия съежилась.
Надо было что-то противопоставить высказанному родителями обвинению в том, что, задерживая сессию, мы проявляем профессиональную безответственность. Я обратился к Дэвиду, отцу. «Не могли бы вы сказать, что беспокоит вас столь сильно, что нельзя подождать до завтра? Если это так срочно, мы всегда сможем найти время встретиться. Вы боитесь, что она может убежать или попытается покончить с собой?»
– Я боюсь последнего, – сказал отец.
– Да, – тихо откликнулась мать.
Такое вот противоречие. Нас поставили перед выбором. Мы могли отказаться от требования проводить встречи только со всей семьей или безответственно отнестись к угрозе самоубийства. С каждой минутой взаимодействия с семьей у нас оставалось все меньше причин отказываться от проведения сессии, и одновременно единственной реальной альтернативой была попытка разобраться с проблемой самоубийства.
– Как насчет этого? – спросил Карл у Клаудии. – Ты правда собираешься покончить с собой?
Девушка вздрогнула от такого прямого вопроса. Она выглядела бледной, напряженной и очень раздраженной.
Дэвид видит семью так: в центре его внимания – сын Дон, который старается не показывать, что он делает, отцу, но вместе с тем как-бы заигрывает с ним и побаивается его, и это Дэвида беспокоит. У жены постоянный конфликт со старшей дочкой, Дэвид иногда ее защищает, но порой встает на сторону жены. Лаура – прелестный, и пока еще без всяких проблем, ребенок.
– Я думала об этом, – сказала она с таинственной интонацией, на которую нельзя было не обратить внимание.
– А как насчет такого вопроса? – сказал Карл. – Ты хочешь покончить с собой прямо сейчас? Или, может быть, собираешься сделать это сегодня вечером?
Слабая улыбка мелькнула на лице девочки, подобно внезапному отблеску, возникающему, когда автомобиль вдалеке отражает солнечный луч.
– Вряд ли. – Пауза. – Но я об этом думала.
– А как бы ты это сделала? – спросил я. Если в фантазии это подробно и хорошо продумано, то непосредственная опасность значительно выше.
– Не знаю… может, снотворное. Я не вижу ни одного действительно хорошего способа.
Меня насторожила пассивность, с которой она это говорила.
– Ты все еще не ответила на мой вопрос, – мягко