Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том 1. Коллектив авторов
высшего руководителя. Не случайно в российской государственной идеологии главным образом идея жертвенного служения Отечеству, а в православии… доминирующим понятием является любовь и милость Господа. Поэтому Россия всегда была, отчасти мистическим государством с особым культурным Кодом».[17] Этот особый «культурный код» и «культурный ген» Н. Я. Данилевский в книге «Россия и Европа» 140 лет назад назвал «культурно-историческим типом», что равноценно сущности более позднего понятия «локальная цивилизация». Именно этот «культурный код» нашел свое выражение в Русском Космизме, учении о ноосфере В. И. Вернадского, перерастающего в начале XXI века в Ноосферизм и в ноосферное научное и образовательное движение в России.
И еще. Именно евразийство России и ее духовность скореллированы особо, определяя ее как евразийскую духовную цивилизацию. И именно, по моей оценке, эти евразийство и духовность породили советский социализм, как целую эпоху в истории России, Русский Космизм как особое ядро русской философии, учение о ноосфере, и в целом – Эпоху Русского Возрождения (XVIII–XXI bb.) с ее устремленностью к раскрытию космического (с учетом ноосферного учения в XX веке – космоноосферного) предназначения человека и человечества.[18]
Эпоха Русского Возрождения, вернадскианская революция в системе научного мировоззрения, формирующийся Ноосферизм как ноосферно-ориентированный синтез всех наук и образования, как новая научно-мировоззренческая система и идеология в XXI веке, – служат мощным фундаментом для становления ноосферного образования, генетически вытекающего из евразийства и духовности России.
Наконец, «евразийское пространство» есть пространство всех стран СНГ, наиболее предуготовленных к ноосферному прорыву в своих системах образования.
А. С. Панарин в 1990 году подчеркивал: «Евразия в определенном смысле – это «третья Европа», отличающаяся от «второй», Восточной Европы тем, что она не может быть организована на началах западнического эпигонства, а требует самостоятельного цивилизационного творчества, связанного с особенностями евразийских (в первую очередь, славяно-тюркских) синтезов. Эпигоны здесь явно не годятся, о чем убедительно свидетельствует банкротство нынешнего западнического режима в России, не породившего ни одного яркого государственного характера, не имеющего в своем активе ни одного масштабного политического и экономического успеха»[19] (выдел. мною, С. А.). И далее размышляя о будущем духовном прорыве России в XXI веке из истоков своего евразийства, А. С. Панарин замечает: «Полагаем, и сегодня человек сохраняет статус существа, судьба которого определяется не столько силами внешнего порядка, сколько внутренними духовными факторами. Динамика смещения центров мирового развития, несомненно, состоит в какой-то связи с ноосферной динамикой, со сдвигами в духовном пространстве человечества».[20]
Именно,
Рыбас С. Ю. Рыбас Е. С. Сталин. Судьба и стратегия. Книга первая// Роман-газета. – 2008. – № 24(1582). – 128 с.; с. 1, 2.
Субетто А. И. Основания и императивы стратегии развития России в XXI веке. – СПб. – Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2005. – 322 с.; Субетто А. И. Эпоха Русского Возрождения в персоналиях (Титаны Русского Возрождения) – I. – СПб. – Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2008. – 500 с.
Панарин А. С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. – М.: Издательская корпорация «Логос», 1998. – 392 с.; с. 247
Там же, с. 271