Иллюзион. В погоне за беглецами. Ирина Муравская
двери. Красноречивым опознавательным знаком маячила большая красная буква “М”.
На появившихся из пустоты ребят никто не обратил внимания. Москвичи слишком погрязли в собственных заботах, чтобы что-то замечать. Судя по времени как раз закончился рабочий день, и они уже мечтательно представляли, как придут домой и, блаженно вытянув ноги, облаченные в удобные тапочки, завалятся на диван. Впереди целый вечер: тихий и спокойный. Где нет офисных темниц, треклятых отчётов и злющего босса, у которого горели все сроки. Серая, унылая, но такая стабильная жизнь…
– И куда теперь? – Генри, материализовавшийся рядом с Региной, задумчиво осмотрелся. Ему редко доводилось бывать в здешних местах, и сейчас он чувствовал себя слегка не в своей тарелке, пытаясь вычислить правильное направление.
В этом плане Фокс было проще. Как дитя, родившееся в ближнем Подмосковье, она частенько выбиралась в центр. Правда здесь, на Маяковской была лишь однажды. Ходила с родителями на театральную постановку. Ну да ладно. В гостеприимной столице сложно потеряться. Только если ты совсем идиот и не умеешь читать указатели.
– Пошли, – скомандовала она.
Идти пришлось немало. Есения Макарова редко бывающая в мире людей решила перестраховаться и телепортировала их в самом, по её мнению, безопасном месте. Рядом с выходом из метро. Москва, подобно всем барышням бальзаковского возраста, не прекращала попыток молодиться. За темпами её развития не могли уследить даже сами местные.
Где вчера стояла лавочка сегодня раскинулся короб с очередной кафешкой, а там на газоне, где всегда было прибежище голубей сегодня уже отстроили газетный киоск, который завтра же и снесут, на его месте втюхнув очередной коммерческий проект с хот-догами или билетными кассами. Москва никогда не спала. Даже ночью жужжали башенные краны, скрипели бетонные каркасы и гремел несмазанными запчастями брошенный на стоянке асфальтоукладчик.
Регина с удовольствием вдыхала вечерний воздух, перемешанный с выхлопными газами. Для истинного городского жителя эти две составляющие неразделимы. Как и суматоха. Люди проносились мимо смазанными кляксами, не оставляя следов ни в памяти, ни в жизнях друг друга. Казалось бы, печальное явление, но нет… Так даже лучше. По крайней мере, всех устраивало подобное положение вещей.
Трамвайные рельсы, на которых Аннушка так некстати разлила масло, остались позади. Памятник Владимиру Маяковскому тоже. Как и театр Сатиры с музеем Михаила Булгакова. На пересечении с Малой Бронной ребята снова перешли дорогу, свернули и оказались возле входа в сквер, который по обеим сторонам украшали красивые фонари – знаменитые Патриаршие пруды, где Берлиоз и Бездомный прилюбезнейше беседовали с Воландом.
Отлично. Они идут в правильном направлении. Регина ещё раз мысленно повторила адрес, который продиктовала ей Есения Викторовна, и кивком дала знак Генри. А вот и Большой Козихинский переулок. Пятиэтажный дом старого образца. Вход с внутреннего двора, там же раскинулась детская площадка. Дверь с кодовым