Заклятие (сборник). Шарлотта Бронте
либо холодную сталь, либо горячий свинец. Я был дурак и хуже дурака, что взял его тогда, раненого, в свою лачугу. Знал ведь, что он необуздан и бессердечен – бессердечен, хочу сказать, в некоторых вещах, – так нет, надо было принести змею домой и пригреть у себя на груди! С тех пор за свою доброту я пью его яд – и ведь прикипел же к нему душой так, что жизнь за него отдам! Вот болван! Я-то не женщина! Так что мне мешает зарезать его и убежать?
– Не сомневаюсь, что у вас есть причины действовать мудрее и лучше, – ответил я, желая его успокоить.
– Причины! Нет никаких причин, только одно его колдовство. Знаете, доктор, как он себя вел, когда меня ранили в битве при Велино? Уложил в собственном шатре, на своей походной постели, каждый день сам осматривал мою рану, а если врачи были заняты, то и перевязывал ее. По ночам накрывал меня своим плащом, а сам ложился на пол, и, сколько бы я ни возражал, так продолжалось, пока я совсем не выздоровел. Заставлял меня пить вино из своего рациона, еду мне носили с генеральского стола. Он взял мою сторону в той истории с сэром Джоном Букетом – теперь лордом Ричтоном – и как-то в потасовке трое против одного спас меня, рискуя собственной жизнью. Так что презирать его я не могу, по крайней мере долго. К тому же мы с ним оба в каком-то смысле ирландцы, а значит – не злопамятны. И все же сейчас я его выносить не могу, так что подамся куда-нибудь подальше, пока малость не остыну.
Эдвард что есть силы ударил в пол прикладом длинного охотничьего ружья, которое держал в руках, бегом спустился по лестнице и пропал с глаз.
Я вошел в салон, куда удалились другие джентльмены, и увидел, что все они разъехались, кроме Нортенгерленда. Граф сидел на диване подле дочери и что-то с жаром ей говорил. Сочтя себя лишним, я вознамерился уйти, но граф меня окликнул.
– Доктор, – промолвил он, – герцогиня хочет видеть своего доброго, заботливого супруга – что вы на это скажете? Прочие лекари наложили на ее посещение свое вето.
– Боюсь, – ответил я, – что вынужден с ними согласиться. Прошлый визит к супругу пагубно отразился на здоровье ее светлости, и я не рекомендую повторять его так скоро.
– Хорошо, – вздохнула она. – Наверное, я должна покориться, но начиная с завтрашнего дня ничьи указания, кроме его собственных, не помешают мне с ним увидеться.
Граф встал и поманил меня в нишу.
– Элфорд, – резко начал он, – я хочу знать, как давно Заморна болеет.
– За последние четыре дня он ни разу не покидал дома, – ответил я.
– Чистейшие враки, сэр! – ответил Нортенгерленд. – Как смеете вы так говорить, если вчера я видел его у Монморанси в отменном здравии, всем бы вашим пациентам такое. Он поехал со мной обедать в Элрингтон-Холле, а потом, как болван, потащился с графиней на дурацкое сборище каких-то ученых идиотов, где, по ее словам, особенно блистал.
– Да, милорд, я прочел об этом в газете и, уверяю вас, был совершенно обескуражен. За подтверждением моих слов ваше сиятельство может обратиться к герцогине.
– Я