Три свидетеля. Рекс Стаут
Фрица. Будет спать там. Тебе он не нравится.
– Неправда, но дело ваше. Значит, вы больше не будете меня из-за него пилить, это главное. – Я сделал глоток молока. – Так или иначе, завтра явится Кремер с ордером, и его заберут.
– Не явится.
– Ставлю двадцать против одного. До полудня.
– Я оценил вероятность примерно так же, – кивнул он, – а потому, пока ты провожал мисс Джонс, позвонил мистеру Кремеру. Я предложил ему заключить соглашение и думаю, он решил, что если откажется, то собаки ему не видать, хотя я этого не сказал. Но, вероятно, создал впечатление.
– Ну да. Вам лучше бы быть с ним поосторожнее.
– Соглашение мы заключили. Так что завтра в девять утра ты вместе с собакой должен быть на Арбор-стрит, двадцать девять. Примешь участие в дурацком спектакле, который они задумали, и глаз не спускай с собаки. Пес будет в их распоряжении до полудня, после чего привезешь его сюда. В течение следующих двадцати четырех часов полиция не станет на него претендовать. Пока будешь в доме, поищи что-нибудь более полезное, чем эта сомнительная дамочка. Если хочешь, перед уходом зайди ко мне, возможно, что-нибудь присоветую.
– Я отказываюсь, – заявил я храбро, – говорить о ней в таком тоне. Надеюсь, вы пошутили.
Глава 4
Было прекрасное солнечное утро. Плащ Мигана я с собой не взял, поскольку на этот раз не нуждался в предлоге и, учитывая сегодняшнюю программу, сомневался, что для обмена плащами найдется время.
Представитель закона стоял перед домом и ждал меня. Знаток собак был коренастый, средних лет полицейский, в очках без оправы. Перед тем как протянуть руку к Джету, он спросил, как его зовут, и я сказал:
– Бутси.
– Классное имя, – оценил он. – И поводок у тебя какой классный.
– Согласен. Старый поводок остался у трупа, так что сейчас, наверное, в лаборатории. – Я подал ему конец крепкой веревки. – Если укусит, я не виноват.
– Меня не укусит. Да, Бутси?
Он сел на корточки перед псом и заговорил с ним. Сержант Пэрли Стеббинс рявкнул почти над моим ухом:
– Тебя он должен был укусить, когда ты его увел.
Я оглянулся. Пэрли был выше меня на полдюйма и на два дюйма шире в плечах.
– Все у тебя смешалось, – сказал я ему. – Это женщины норовят меня укусить. А я иногда думаю, вот кто бы тебя укусил.
Мы обменивались любезностями, пока собачник, которого звали Лофтус, знакомился с Бутси. Вскоре он выпрямился и объявил, что готов приступить к работе, после чего нахмурился:
– Вообще-то, лучше завести его туда на поводке, как, наверное, завел Кампф. Или не завел? Рассказал бы мне немного побольше, Пэрли. Что нам известно?
– Ей-богу, мало, – ответил Пэрли, – черт побери! Но если собрать все, что мы нарыли, то картина выходит примерно такая. Когда Кампф с собакой пришел сюда, шел дождь и пес был мокрый. Потому Кампф оставил его в холле на первом этаже. Отстегнул поводок и так, с поводком в руке, поднялся к чьей-то квартире. Ему открыли, Кампф вошел, завязался разговор. Вероятно, тот, к кому пришел