Невероятная история Кындыкан. Лидия Тарасова
– моя бабушка, – пояснила старушка. – А мою упэ ее упэ учила, как теперь я тебя.
– И тебе тоже было скучно?
– Немного, – гусиные лапки морщинок рябью побежали по лицу: бабушка рассмеялась. – Но моя упэ говорила, что вышивка – это как книга, где все происходящее с нами описано, а узоры иногда и ожить могут.
– Гляди, – она взяла свой расшитый разноцветным бисером передник. – Вот люди, взявшись за локти, в круг идут солнцу подражая. Тут олени ветвисторогие навстречу небу мчатся. Здесь птица взлетает, зверек бежит, следы оставляя, а паук паутиной судьбы накрепко свяжет, что не расплести.
Но девочка сколько ни всматривалась, никаких людей с оленями не видела, только круги и квадраты. Слушала и не понимала. Хоть у самой в глазах душа Севера так и пела, но пока на незнакомом ей языке.
– Хаайя-найя, найя-нга-нга, хайя-найя, найя-нга-нга, – запела бабушка колыбельную из своего далекого детства.
И, будто подхватив мотив, солнечные зайцы опять заплясали по кухне, выскакивая то тут, то там. А самый маленький и шустрый запрыгнул в бабушкин туесок2, что на столе стоял, да как засверкает радугой!
Залюбовалась девочка.
– Что это так в туеске блестит, бабушка?
– А ты посмотри и узнаешь, – только и услыхала в ответ.
Заглянула в туесок девочка – среди пакетиков с костяным бисером лежит обмотанный шнурком серебристых оленьих волос маленький розовый камень, а вкруг него радужные зайцы точь-в-точь люди в танце солнца кружатся.
Обернулась к бабушке: и на фартуке бисерные человечки тоже затанцевали, а с ними олени, птицы, звери. Полилась песня рекой и история, что случилась давным-давно, но по сей день отголоски ее слышны. Послушай и ты, друг.
Глава 2: Кочевой народ
Далеко на Севере, где у земли нет края, а у неба – конца, издревле жили люди и олени. Куда олень, туда и человек – не пуская корней в одном месте, но прорастая душой на просторах Севера. Когда олень останавливался, человек распрягал нарты3. Семья вставала на стоянку. Стройные рядки наскоро устроенных жилищ – чорами4 радостно курились дымком.
Олени разбредались в поисках свежего мха, мужчины уходили на охоту, женщины оставались стеречь тепло.
Днем ароматами сочного вареного мяса наполнялся воздух. А ночью широкое небо укрывало звездным одеялом своих кочевых детей, до утра рассказывая предания, от которых даже у бывалых охотников дух перехватывало.
В одном таком стойбище неподалеку от холодной быстрой речки встретила свое четвертое лето Кындыкан – девочка с ямочками на щечках из народа эвенов. Несмышлёным младенцем она была, когда такая же речка забрала ее родителей.
Суров Север: жизнь человека, птицы, зверя – все лежат на одной ладони, одинаково хрупкие и ценные. Так устроено.
Росла Кындыкан в семье младшего брата матери, на ласковых бабушкиных руках, окруженная заботой и любовью. Жизнь ее бежала весело: под звуки песен, что по утрам пела дядина жена, да наперегонки с мальчишкой, который был всего на полголовы выше, а уже гордо звался старшим братом – Ака5.
– В