Сокровища моего отца. Анна Горельникова
вас, родные земляки!
Село Волхонщино, 2016 год
Родился в семье сельских учителей. Мама, Клавдия Ивановна, преподавала в школе русский и литературу. Отец, Иван Никитич, – математику. Но когда я родился, уже вовсю гремела Великая Отечественная война, отец был призван на фронт, поэтому наша встреча с ним – отдельная глава моей истории. Моя мать родилась в купеческой еврейской семье в городе Саратове, а отец был из здешних, зыбинских. Поэтому семья матери отнеслась к ее избраннику весьма скептически и брак не одобряла. К тому же, они сильно сомневались, что Клавдия, не привыкшая к деревенской жизни, справится с непростым бытом и хозяйством. Но мама справилась и даже привыкла, хотя тоска по саратовской юности то и дело мелькала в ее рассказах. К моему рождению в семье уже была двухлетняя девочка Зоя, моя старшая сестра. И еще с нами жил дедушка Никита.
Семья Горельниковых в полном сборе (1950 год)
О дедушке Никите можно было бы написать не то, что главу, а отдельную книгу, потому что он и вправду был легендарной личностью. В юности промышлял тем, что участвовал в кулачных боях и весьма преуспел в этом деле. Кроме того, он обладал идеальным музыкальным слухом и голосом, умел играть на многих инструментах и был желанным гостем на всех застольях и праздниках. И история любви у дедушки была еще покруче, чем у моих родителей. Бабушку Анну, которая жила в обеспеченной и благополучной семье, дед Никита просто выкрал. То есть, не совсем выкрал, конечно. Они вместе бежали от ее надоедливых родственников строить свою любовь и семью. Бежали подальше и в итоге остались в этих краях. Бабушки к моему рождению уже не стало, а дед Никита работал церковным звонарем и время от времени вспоминал свою юность и устраивал на радость местным кулачные бои.
Дедушка Никита и папа
ЗВОНАРЬ
Мой дед был чудо-музыкантом:
Был скрипачом и ложкарём.
И с этим истинным талантом
Работал просто
звонарём.
И в праздник, от хорошей чарки,
В колокола звонил,
да так,
Что прихожане в платьях ярких
Под звон плясали «краковяк».
Его, безбожника, стращали
И отстраненьем, и судом,
Но, между тем, и уважали
За тот талант, живущий в нём,
За развлеченья без гармошки,
Где, если дед мой струны рвал,
То брал тогда
простые ложки —
И в перепляс пускались ножки
У тех, кто вовсе не плясал.
…Когда куда-нибудь приеду
И там увижу купола, —
Мне так и кажется:
по деду
Ещё звонят колокола.
Так что в моих корнях перемещалось тонкое искусство и знатное происхождение с отпетым хулиганством и авантюризмом. Могу сказать, что такое сочетание мне весьма по нраву.
Впрочем, моя история могла бы закончиться, так и не начавшись.
ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ
Когда мне