Тишина камней. Сергей Савочкин
губа. Рубец у глаза застонал и налился острой тяжестью. – Это сущие! Они помогли мне увидеть издалека!
– Ну-ну, – усмехнулся нюхач. – Знаем мы, какие вы, цнои, дикари: воняете, как обделавшиеся овцы, вываливаете на крышу трупы, чтоб воняло еще сильнее… – Матаара с отвращением сплюнул. – Носитесь со своими сущими…
– Ничего вы не знаете, – с обидой и злостью процедил сквозь зубы Ри.
– Хватит!
Косаль Таг поднялся. Охотник оказался выше, чем предполагал Ри, намного выше – он навис широченной горой, невозмутимой и непоколебимой, грозной мощью над тощим и остолбеневшим беглецом, заслонив добрую часть рассвета.
– Что за вальзива? – прогремел Кос. – По слухам же у него только половина мелина?
– Да, – Матаара виновато пожал плечами. – Говорят, когда он завладел мелином, половина камня рассыпалась в прах. На даже такой вальзиве противостоять почти невозможно, потому что она лишает воли. Опять же… если верить слухам.
Несомненно, Косаль Таг был грозным, опытным каргхаром, но сейчас растерянность коснулась его лица. Он переводил взор от одного своего соратника к другому, и Ри, нужно признать, совсем не понимал возникших колебаний. Любой охотник, каким представлял себе Ри этих смелых, но алчных и кровожадных искателей осколков тела Шенкарока, немедленно избавился бы от недоросля, представляющего хоть малейший риск для безопасного возвращения домой, и в лучшем случае, сохранил бы ему жизнь. Но в душе Косаль Тага происходила борьба. И только верные друзья с пониманием сохраняли молчание и ожидали командирского решения. Но не все имели дюжее терпение.
– А давайте бросим камушки выбора! – вдруг с воодушевлением предложил Инзима.
– Кому что, а тебе лишь бы цирк устроить, – устало отмахнулся Кос и снова присел. – Послушал бы сестру, говорила она тебе: иди в странствующие артисты, те и зарабатывают получше и живут спокойней. – Он несколько раз важно погладил бороду и добавил нетерпеливо: – Давай уже, раздавай свою гальку.
Инзима ожил, вскочил, как ужаленный, суетливо достал из подвешенного на поясе мешочка камушки и раздал каждому, кроме Ри, конечно же, по два: черному и белому. Свой белый он положил у ног Ри со словами:
– Белый – за тебя. За то, чтобы помочь тебе.
Матаара без раздумий кинул черный, попав в первый камень и оттолкнув его чуть в сторону.
– Черный – за то, чтобы предоставить тебя самому себе, – пояснил лекарь и по совместительству шут отряда, и оба высказавших свои заключения уставились на командира.
“И почему они вообще решили, что мне нужна помощь? – думал Ри, с интересом разглядывая Коса. – И странно – небогляд же еще не бросила камень, а они ждут вердикта от этого великана. Может она не имеет право голоса? Или же ее голос решающий.”
Косаль Таг покатал пальцем на огромной ладони крохотную гальку, потом подхватил черный камушек и бросил в сторону Ри. Поджав губы, он тут же стал тереть виски, словно обдумывал что-то важное. Расстроенный Инзима и ухмыляющийся Матаара повернулись к Лодисс Антее. Ее облик размывал сизый