Капризы и сюрпризы романтического воображения. Валерий Столыпин
в этот поздний час в центр города. Какое-то неясное томление, ощущение одиночества и ненужности вот уже несколько дней не давало покоя.
Девушке не спалось. Она пребывала в состоянии беспросветной меланхолии, чувствуя пустоту в душе и гнетущие вибрации в теле.
Хотелось, чтобы хоть кто-нибудь развеял её тоскливое настроение, помог преодолеть гнетущую безысходность.
Наверно поэтому она и пришла сюда, где в любое время суток было полно людей, где резвились молодёжные компании и влюблённые парочки.
Удивительно, но вид оживлённых, со счастливыми лицами людей, сделал многократно больнее. Зачем она так нелепо вырядилась? Этот, со шрамом, словно следил за Машей, повторяя маршрут её движения по улице.
Неожиданно он догнал девушку. Подкрался совершенно беззвучно, бесцеремонно схватил за запястье, довольно больно, отчего её сердце сразу провалилось в чёрную бездну страха, развернул к себе и спросил, – сколько стоишь, малышка? За любовь такой шикарной красотки готов отслюнявить сколько скажешь.
Маша попыталась вырваться. Мужчина был сильнее. Стоял и улыбался, отчего ужасный шрам становился белым, и бесцеремонно заглядывал в глаза, не отпуская её руку.
Машенька от такого вопроса, от дерзкого обхождения и неприличной настойчивости, чуть не лишилась сознания.
Драматизм ситуации усугубляла темнота именно в этом месте.
По её телу пробегали волны дрожи, по позвоночнику тёк холодный пот, в ушах шумело, ноги подкашивались, отказываясь держать тело вертикально.
Мужчина довольно хмыкнул, перехватил запястье другой рукой, подзывая правой рукой такси.
– Уверяю – тебе понравится. Я умею доводить симпатичных малышек до точки кипения. Ещё добавки попросишь.
Машенька от отчаяния сделала единственно правильное в таком положении действие – ударила его носком туфли по голени, затем вонзила острый каблук в стопу.
Мужчина спокойно перенёс болезненные удары, но руку девушки на мгновение отпустил. Этого оказалось достаточно, чтобы добежать до громко веселящейся компании, а затем скрыться в магазине, откуда Маша принялась звонить Ромке.
Друг долго не брал трубку, что было не удивительно. В два часа ночи нормальные люди обычно спят.
Ромка ответил сонным голосом, в явно недовольной интонации.
– Ромочка, миленький, забери меня отсюда, пожалуйста! Мне так страшно.
– Машка, это ты? На часы смотрела?
– Не нужно ничего спрашивать, Ромочка. Он может меня отыскать. Тогда, не знаю, что со мной будет. Поторопись, он такой страшный!
– Машка, ты чокнутая. Два часа ночи. Два! Кто страшный, почему? Ладно, жди. Куда подъехать-то?
Они дружили с начальных классов. За это время Маша сближалась и расставалась с кучей друзей и подруг. Каждый из них в своё время оставил на душе шрам предательства, подлости или коварства.
Лишь Ромка неизменно был предан, честен и верен. Он умел дружить как никто другой. На него можно было положиться в чём угодно, кроме любви, в которой мальчишка ни грамма не смыслил.
Маша всегда пользовалась этой дружбой, особенно не задумываясь о том, что не очень-то балует его взаимностью. Его присутствие и участие были привычным, обыденным, само собой разумеющимся обстоятельством.
Девочка звонила ему в любое время. Знала, что отказа не последует. Ромка выручал всегда, порой ввязывался ради неё в опасные и весьма сложные ситуации. На этот раз он захватил с собой баллончик с перцовым газом и миниатюрный электрошокер. Мало ли что там произошло, рассуждал юноша? На всякий случай.
Бледную как полотно подругу он отыскал в подсобке магазина. Маша обхватила Ромку руками, зарыв лицо в ворот рубашки, завыла, расслабившись в его присутствии. Никогда ещё она не была ему настолько рада.
Девушку лихорадило и знобило. Однако в присутствии друга к ней медленно возвращалось самообладание. Юноша прижимал её щуплое тельце, гладил по головке, шептал что-то дружелюбное, почти сюсюкал.
Вдыхая аромат Машиных волос, ощущая всем телом родное тепло, Ромка разволновался не на шутку. В юношу вливался поток неведомых энергий, будоражащих кровь, заставляющих как можно дольше продлить состояние этого невероятного единства.
Его тоже трясло, хотя было совсем не холодно. Он был счастлив, не понимая, откуда и почему его накрывает волной нежности, желанием защитить, успокоить.
От невероятной близости с телом девочки у него перехватило дыхание. Сердце застучало, выбивая чечётку. Машенька успокоилась, затихла, уютно устроившись лицом на его шее. Ромка напрягся, с силой прижимая девочку.
В этот момент она очнулась, резко отстранилась.
– Я хочу домой. Отвези.
В машине Маша рассказала, что Андрей, её парень, когда в субботу развлекались в ночном клубе, положил глаз на яркую девицу довольно вольного поведения.
Несколько раз он приглашал её на танец, забывая про Машу, потом целовал в шею, нагло прикасался к груди, гладил попу.