Капризы и сюрпризы романтического воображения. Валерий Столыпин
– всё это стало несостоявшейся мечтой.
Какой же я дурак, – думал Ромка, – Дон Жуан, ловелас. Машка, она такая ранимая, такая хрупкая. Разве можно с ней так!
А как, как можно? Наверно я влюбился. Если бы она знала, как мне больно от её любовных похождений, от откровенных рассказов о романтических приключениях. И что теперь!
Вопреки желанию всё забыть, эмоции юноши нарастали, становились ярче. Он представлял Машу в своих объятиях, чувствовал вкус поцелуев, мысленно объяснялся в любви. Увы, она не его девушка и никогда ей не будет.
Ромка невыносимо страдал.
Неожиданно в дверь забарабанили.
Так могла стучать только Машка.
Ромка сник, на глаза навернулись слёзы, которые невозможно было остановить.
Он открыл дверь. Это была она, Мария Леонидовна Коршун, его единственная подруга.
– Извини, Машка. Я не хотел тебя обидеть. Не подумал.
– Какого чёрта! Можешь ты мне объяснить, что это было. Я должна знать. понимаешь, должна знать, что это было!
Ромка, молча, пропустил девочку в квартиру, понурив голову. Лучше бы она сейчас не приходила. Как это невыносимо больно, объясняться и объяснять.
Маша скинула туфли, прошла в его комнату, уверенно уселась в кресло.
– Машенька, у меня нет сил на разборки. Извини! Конечно, я неправ. Только вернуть всё, как было раньше, не могу. Лучше уйди сейчас. Я должен переболеть, разобраться в себе. Давай выясним этот неприятный инцидент в другой раз.
– Так уж, и неприятный! Я бы так не сказала. Неожиданный – да, соглашусь. Что за инфекция может заставить человека целоваться? Тебе не кажется странным, когда друзья ведут себя как влюблённые… и почему об этом нужно говорить в другой раз? Я хочу знать правду, знать немедленно, сейчас. Отвечай, что это было!
– Полагаю, это нереализованные, тщательно запрятанные в глубине души эмоции, искренние романтические чувства, Машенька, мальчики иногда влюбляются… в девочек. Тебя это удивляет?
– Неожиданно, непонятно. Меня напугал именно этот поцелуй. Ты же никогда не относился ко мне как к девчонке, потому, что мы друзья. Разве что-то изменилось?
– Ты уже не девочка, ты стала девушкой. Прежде я этого не понимал.
– Забавно, но всё равно непонятно. Нечто похожее на реплику из фильма. Шёл, упал, очнулся – гипс.
– Не пытай меня, Машенька. Мне без этого больно. Твои сумасбродные влюблённости заставляли меня болеть, мучиться. Видно сегодня наступил предел терпению. Прости. Больше подобное не повторится.
Маша вскочила на ноги, заглянула Ромке в глаза.
– Божечки, да ты меня ревнуешь… а ещё, ещё хочешь… целоваться?
Ромка застенчиво воткнул взгляд в пол, сжал кулаки до хруста. Ему было настолько лихо, что смысла её слов юноша не понимал. Было ясно одно – Машка пришла окончательно рвать отношения, что было для него подобно смерти.
– Не слышу ответа, Ромик. Да или нет?
Парень очнулся, с мольбой во взоре посмотрел на любимую, прижимая ладони к груди.
– Машенька,