Смертельный кредит. Документальный детектив. Александр Алексеевич Маркин
до должности заместителя министра. О людях Владимир Михайлович судил по их связям с высокопоставленными чиновниками и по финансовым возможностям. У собеседников, которые его не знали, обязательно ненавязчиво выспрашивал какие-нибудь истории – например, с кем те на отдыхе пили портвейн на брудершафт. Простому человеку, не имевшему связей, изначально определялось место послушника.
Исследовав все душевные пустоты и не найдя там ничего, что могло бы его вытеснить, Нидси торжествующе взлетел. Владимира Михайловича затрясло. Во рту у него пересохло. В голову полезли мрачные мысли. В своем кабинете он открыл бутылку коньяка Hennessy VSOP. Налил полфужера и автоматически посмотрел на стоявшую рядом фотографию, где он был запечатлен с женой и дочерью. О чем-то подумав, залпом выпил. Потом позвонил водителю.
Идя по коридору к выходу, Владимир Михайлович, вопреки обыкновению, не зашел попрощаться к Ивану и Кате. Не хотел показывать своего состояния.
Прошло два дня. Выехав на работу из поселка Заря Балашихинского района Московской области, Владимир Михайлович задремал. Машина отъехала от Зари несколько сот метров, как вдруг ее подбросило вверх. Видимо, шофер Володя Жуков забыл про «лежачего полицейского», а охранник Саша Федоренко не напомнил ему об этом искусственном трамплине, потому что спал. Владимир Михайлович открыл глаза и крепко выругался в адрес Жукова и тех, кто расставляет такие штуки на дорогах. Это было последнее, что отпечаталось в его памяти.
Нидси радостно захихикал.
Раздался взрыв.
Знакомство
Сонька[2] мелодично известила: звонит Григорий Дигоевский, председатель Совета директоров банка МКБ. По его просьбе я изменил маршрут и направился в офис кредитной организации, находившийся на Комсомольском проспекте в Москве. Там Григорий после дежурных вопросов о семье важно сообщил мне, что мы, как банк, начинаем новый бизнес, связанный с закупками куриного мяса из США и его продажей в России. В долях, как он решил, будут пять человек: с нашей стороны – он, я и Митя, а со стороны «курятников» – Владимир Пунш и Иван Бубенцов.
– Владимира Михайловича ты помнишь по корпорации «Синтез», – напомнил Дигоевский. – Он, кстати, от Лени Лебедева[3] пришел. Бубенцова ты не знаешь, поэтому присмотрись к нему получше. Мне нужно знать твое мнение, что это за тип, может ли он нас кинуть. Пунш гарантировал, что никаких кидняков не будет, потому что он хорошо знает семью Вани и даже нянчил его, когда тот был маленьким. Но поскольку банк будет вкладывать десятки миллионов долларов, то о быстром доверии не может быть и речи. Встреча сегодня в нашей сауне в 18 часов.
Григорий не любил, когда его перебивают, независимо от того, говорил ли он чушь или что-то толковое. Убедившись, что компаньон закончил, я спросил:
– Кто будет в этом бизнесе главным – мы или они?
– Главных не будет, между нами – равное партнерство, – недолго думая, ответил Григорий.
– Такого не бывает, – заметил я. – По Москве ходит много чумаходов, все
Телефон Sony, народное название.
Леонид Леонидович Лебедев – совладелец группы «Синтез».