По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 3. Сергей Борисович Ковалев
артиллерией! – на её крутые склоны и обрушится на русские части, расположенные наверху на плато. Турецкий корпус будет следовать сзади, чтобы в случае нашей успешной контратаки оказать поддержку главному направлению удара союзников. В этот момент на наш центр начнут наступление другие французские части, а слева правый фланг русских должны будут стараться прорвать англичане. Таким образом, исходным – и решающим – моментом сражения должен стать французский манёвр у моря. Раглан «сидел с непроницаемым видом, иногда сдержанно улыбаясь, внимательно слушал, не оспаривал собеседника и не предлагал собственного мнения»[438]. В общем, предложение Сент-Арно без особых обсуждений принимается.
20 сентября, перед рассветом, с французского адмиральского корабля звучит сигнальный выстрел, и тут же в лагере противника начинают играть подъём. В густом тумане солдаты отчётливо слышат со стороны моря лязганье железа. Это поднимает якоря союзный флот. Французские позиции обволакиваются густым ароматом кофе: солдаты завтракают перед боем. Многие, несмотря на то что революция много лет назад расправилась с религией, подходят к священникам и молятся.
Просыпается и русский лагерь. Здесь молебен идёт с размахом. Полковые священники обходят ряды нашей армии, кропят всех, от генералов до рядовых, святой водой. Звучит барабанная дробь, тысячи людей начинают молиться. Обстановка торжественная, но чего-то явно не хватает. Ну, конечно же, – не слышно хлопанья знамён. Главнокомандующий, опасаясь, как бы они не попали в ходе боя в руки противника, приказывает держать их в чехлах[439]! И это сыграет свою пагубную роль, поскольку русские солдаты и офицеры привыкли биться под боевым стягом, более того, – в этот день они неоднократно увидят, как неприятель при каждом успехе будет водружать на захваченных у нас позициях свои знамёна, а им ответить будет нечем!
А что же происходит в это время в лагере англичан? Да ничего! Оттуда доносится многоголосый богатырский мужской храп. Да-да: британцы спят и будут спать даже тогда, когда французы уже начнут движение в направлении наших позиций. В этом бою они опоздают со своим ударом, и такие опоздания станут характерной чертой их участия в Крымской кампании.
В половине шестого утра[440] французы, скрытые густой пеленой тумана и стараясь не шуметь, начинают движение вдоль моря к Альме. Через час они стоят на её берегу в полной готовности к переходу реки вброд. Но приказ однозначен: продолжать наступление только при выходе на условленные позиции англичан. А те ещё только-только пробудились ото сна. Изумлённые и возмущённые французы отправляют к ним адъютанта, и тот слышит от командира 2-й британской дивизии генерал-лейтенанта[441] сэра Джорджа де Лэйси Эванса[442] (мы ещё вспомним о нём при описании боя на Инкерманских высотах), что он вообще никаких указаний о наступлении не получал[443]! Сент-Арно отправляет адъютанта к лорду Раглану, но он невозмутимо заявляет, что часть его войск накануне легла спать очень
Цит. по: А. Трубецкой «Крымская война: неизвестная мировая война», СПб., ЗАО «Торгово-издательский дом ‘Амфора’», 2014, стр. 284.
С.В. Ченнык «Крымская война», Севастополь, издательство «Гала», 2016, стр. 121.
У.Х. Рассел «Британская экспедиция в Крым», М., издательство «Принципиум», 2014, т. 1, стр. 242.
Op. cit., стр. 519.
Произносится также как «Джордж де Ла́си Эванс» – см. Википедию, статьи «Де Ласи Эванс, Джордж» и «De Lacy Evans» (на английском языке).
У.Х. Рассел «Британская экспедиция в Крым», М., издательство «Принципиум», 2014, т. 1, стр. 242.