Чертово городище. Константин М. Гурьев
меня от жары, знаете ли, мозги слипаются, – с усмешкой признался Овсянников.
Встав посреди домика, повел руками по сторонам:
– Рассаживайтесь, кому как удобно, будем знакомиться, гости дорогие.
И, садясь в деревянное кресло у стола, предложил:
– Я, пожалуй, по нескромности с себя начну. Чтобы вас не сковывать. Ирма хоть и училась у меня, а только в качестве учителя и знает. А в последние годы тут такие дела интересные, что рассказывать о них надо с самого начала. Приехал я сюда в 1987-м году из Города с дипломом тамошнего университета. Приехал уже в июле, хотя в направлении срок был указан в середине августа, потому что очень уж хотелось встать на ноги. До этого-то времени я все дома жил, с родителями. И представлялся я сам себе этаким, знаете ли, героем Тургенева или Чернышевского, которому пришла пора служить народу, а не на шее родителей сидеть. Да и время-то, если помните, к этому подвигало! Горбачев, перестройка, новое мышление! Не знаю, как вы, а я верил во все это.
Овсянников замолчал, и видно было, что Михаил Сергеевич со своими новациями до сих пор сидит у него в печенках.
– По диплому я историк, преподаватель истории и обществоведения, и когда приехал, директор от радости аж засветился, честное слово, – улыбнулся Овсянников. – Дело в том, что решено было тогда строить тут мост. Река наша иной раз так весной разливается, что на ту сторону перебраться невозможно. Раньше-то было сложно, а сейчас вовсе жизнь замирает. Ну, да не о том речь. Решено, значит, было ставить тут мост. А был в те времена закон, что все работы, связанные с использованием земель – не сельхоз, а просто земли – надо было обследовать на предмет археологической значимости. Проще говоря: есть тут археологические памятники или нет. И организации, которые такие работы планировали, должны были оплачивать эти археологические исследования.
Овсяников посмотрел на слушателей:
– Не очень я вас заговорил?
Ирма махнула рукой:
– Ну что вы! Вы не извиняйтесь! Вот вы свой рассказ закончите, так я вас вопросами замучаю в ответ.
Учитель, кивнув, продолжил:
– В общем, именно в тот самый год и получено было такое решение насчет моста. Местная власть спешила выполнить указание «сверху», да и вообще, мост был нужен, а строителям тоже не хотелось время терять. И закавыка была вот в чем: шла, оказывается, грызня между археологами за такие «обследования». Это ведь они сами определяли объемы. А что такое «объемы»? Это, просто говоря, деньги! А на деньгах, как известно, не написано, куда и как их тратить. Можно ведь написать «разработка концепции» да несколько человек по этой статье отправить, например, на консультации в Херсонесский музей-заповедник где-нибудь в августе. А Херсонес-то это Севастополь, а Севастополь-то это Крым! И какой ученый откажется поехать на подобные консультации в Крым в августе на пару недель на морском бережку? – хитро усмехнулся Овсянников.
– И что, ездили? – не удержалась Ирма.
Овсянников поскреб подбородок, и чувствовалось, что сарказм в нем бурлит.
– В этом-то все