Любой ценой. Том I. Наталья Антарес
вовсе получим две отдельных точки зрения, которые запросто могут не совпадать между собой. Но невзирая на то, что речь Агапова изобиловала спортивной терминологией, и о значении тех или иных словечек я была вынуждена догадываться преимущественно по контексту, общий смысл пронизанного горечью рассказа я на все сто процентов уловила. Я даже несколько удивилась, когда вдруг осознала, что откровения «Хитмена» только подтвердили мои интуитивные ощущения: все эти дни я испытывала смутную тревогу, и, как оказалось, кошки у меня душе скребли не зря. Но основная странность этой причудливо складывающейся истории прослеживалась в другом – какое мне по большому счету было дело до побед и поражений Яна, если отношения между нами сводились исключительно к сексу, а промежуток между встречами исчислялся месяцами? Зачем мне, принципиально не увлекающемуся боксом и бесконечно далекому от спортивного закулисья человеку, сдались подробности противостояния с Раулем Рамиресом, и на какую реакцию рассчитывал Агапов, самозабвенно вываливая на меня свои переживания? Как мне нужно было поступить? Молча взять его за руку, сплести наши пальцы в замок и, застыв в неподвижности, слушать тишину, пока Ян не высвободит ладонь? Или мне стоило с громким хлопком открыть шампанское, уверенно разлить искрящийся напиток по фужерам и торжественно провозгласить тост за новые свершения? А, может, я должна была вообще убрать злосчастную бутыль обратно в холодильник, а на смену ей выставить в центр стола припасенный для особых случаев коньяк, порезать колечками лимон и за компанию с Агаповым залихватски опрокинуть рюмашку? Я мучительно перебрала в голове десятки вариантов, но каждый из них казался мне одинаково неудачным. Я напрочь отвыкла от роли «надежного тыла», и упорно не находила более или менее подходящих слов поддержки – за годы в одиночестве я потеряла такое бесценное качество, как женская мудрость, и сейчас мне было крайне прискорбно констатировать, что любое проявление эмпатии дается мне с превеликим трудом.
– Ты планируешь реванш…то есть рематч с «Эль Гато»? – спросила я, понимая, что психологически мне гораздо легче ненавязчиво перевести беседу в конструктивное русло, чем с криком «Ты всё равно лучший!» порывисто броситься Яну на шею. Я не сомневалась, что мой чрезмерный прагматизм больно ранит Агапова, но, похоже, что мой гость и вправду заводил это разговор не с целью вызвать сочувствие, и его адекватный ответ стал тому прямым доказательством.
– Нет, ты права, для меня это будет именно реванш, – неохотно признался «Хитмен», – я точно слил Рамиресу по меньшей мере три раунда, моя вина, что я недооценил оппонента и не сумел вовремя перестроиться. Кроме тебя я никому этого не скажу, но я провалил этот чертов бой, ничья с «Эль Гато» для меня немногим лучше поражения, и мне жизненно необходимо вернуться на ринг уже весной. Вот увидишь, в реванше я быстро собью с Рамиреса спесь, и напомню публике, кто из нас настоящий чемпион. «Эль Гато» уйдет с ринга с чувством собственной ничтожности, и раз зрители